Борис Соколов - Красная Армия против войск СС

Манштейн тем временем требовал от ОКХ, чтобы танковый корпус СС, «как только он в результате ускорения темпов переброски будет сосредоточен у Харькова, был направлен для удара южнее Донца на Изюм, в случае если обещанное наступление дивизии «Райх» к 6 февраля не даст успеха, который должен был помочь нам достигнуть Купянска».

Командующий группой армий «Дон» также настаивал перед Гитлером насчет «немедленного перевода боевого состава 13-й тд и двух пехотных дивизий 17-й армии на нижний Днепр, где они должны были получить новое оружие и обозы — из обозов и колонн 6-й армии. Если Гитлер уже отказался выслушивать далеко задуманные оперативные планы, то обстановка, связанная с этими требованиями, по крайней мере, должна была показать ему всю серьезность положения.

Результатом этой телеграммы было то, что 6 февраля у нас приземлился «Кондор» фюрера, который должен был доставить меня в его Ставку. Видимо, здесь помогло посещение в конце января его шеф-адъютанта генерала Шмундта, которому мы очень серьезно изложили наше мнение о положении на фронте и о высшем военном руководстве, и Гитлер решил выслушать меня лично».

Во время этой беседы Манштейну удалось убедить фюрера в необходимости оставить Восточный Донбасс. В этих драматических переговорах решалась судьба всего Восточного фронта. Фельдмаршал вспоминал: «Я объяснил Гитлеру, что на южном фланге может фактически решиться судьба Восточного фронта. Можно было с уверенностью ожидать, что противник подбросит из своих сильных резервов (прежде всего из Сталинграда) новые силы, чтобы осуществить отсечение южного фланга. Следовательно, никак нельзя было рассчитывать, что танкового корпуса СС будет достаточно для того, чтобы предотвратить контрударом этот неизбежный глубокий обход. Противник имеет достаточно сил, чтобы провести этот маневр по охвату и одновременно прикрыть его из района Харькова в западном направлении. Всех сил, которые можно было ожидать в качестве немецких подкреплений, не хватило бы, чтобы предотвратить этот удар врага. Было необходимо, следовательно, направить за 1-й танковой армией, находившейся к этому времени на марше в направлении среднего Донца, сразу же 4-ю танковую армию, чтобы она смогла сорвать к этому времени еще не начавшийся, но неизбежно надвигающийся охватывающий маневр противника между Донцом и Днепром. Только тогда будет возможно восстановить во взаимодействии с подходящими подкреплениями положение на южном крыле Восточного фронта, то есть на всем фронте между побережьем Азовского моря и правым флангом группы армий «Центр». Без вывода 4-й танковой армии с нижнего Дона это было бы невозможно. Но отвод ее с этого участка означал бы необходимость отхода с дуги Дон — Донец на более короткую хорду на Миусе. Нельзя было терять ни одного дня».

В этой связи стоит отметить, что, по всей вероятности, решение Ставки направить после уничтожения 6-й немецкой армии войска Донского фронта Рокоссовского, переименованного в Центральный фронт, на центральный, а не на южный участок советско-германского фронта, было ошибочным, если его оценивать с позиций сегодняшнего дня, когда нам известен дальнейший ход событий. Если бы армии Рокоссовского наступали бы на юге, то контрудар Манштейна вряд ли бы имел успех. Наступление же Центрального фронта, в который вошли две армии бывшего Донского фронта, и танковая и общевойсковая армии и еще ряд соединений из резерва Ставки, в направлении Гомель — Смоленск, не имело в тот момент принципиального стратегического значения. Но Сталин хотел наступать всюду, явно переоценивая падение боеспособности вермахта после Сталинграда, а его ближайшие сотрудники Василевский и Жуков или разделяли его точку зрения, или не рискнули ему противоречить, или, наконец, не сумели убедить его в необходимости сосредоточить все усилия на юге. Впрочем, судя по мемуарам А. М. Василевского, по крайней мере, в Генштабе всецело разделяли позицию командующих фронтами о необходимости наступать как на Харьков, так и к Днепру. Александр Михайлович утверждал: «Стратегические задачи противника сводились к тому, чтобы ударами танкового корпуса СС из района Краснограда, а 48-го и 40-го танковых корпусов — от Красноармейского по сходящимся направлениям на Павлоград и Барвенково разгромить выдвинувшиеся на подступы к Днепропетровску войска правого крыла нашего Юго-Западного фронта, отбросить их на Северский Донец и восстановить прерванные коммуникации группы армий «Юг», ведшие к переправам через Днепровскую излучину. В последующем, перегруппировав силы в район юго-западнее Харькова, враг намеревался нанести мощный удар по войскам Воронежского фронта, вновь захватить Харьков и Белгород и, восстановив оборону своих войск по рубежу Северского Донца, продолжать наступление в сторону Курска. Предусматривалось также, что встречный удар нанесет на Курск 2-я танковая армия группы «Центр» из района южнее Орла.

Последовавший 19 февраля удар для советских войск Юго-Западного фронта, продвинувшихся в ходе зимнего наступления к Днепру и стоявших недалеко от Запорожья, был крайне неожиданным. К концу февраля в ходе ожесточенных сражений врагу удалось оттеснить наши войска за Северский Донец. Как же это произошло?.. Командующие Юго-Запад — ным и Воронежским фронтами неправильно оценивали сложившуюся к середине февраля стратегическую обстановку на этом крыле советско-германского фронта. Начавшуюся в десятых числах февраля перегруппировку войск врага, в частности переброску танкового корпуса СС из-под Харькова в район Краснограда, а 48-го и 40-го танковых корпусов — с левого фланга Юго-Западного фронта в район Красноармейского, они восприняли как начало отвода врагом его донбасской группировки за Днепр. Исходя из этой неправильной оценки, командующий Юго-Западным фронтом Н. Ф. Ватутин просил у Ставки разрешения на стремительное наступление всеми силами фронта, чтобы окончательно разгромить противника между Северским Донцом и Днепром и выйти на Днепр еще до начала весенней распутицы.

В ответ на это И. В. Сталин в переговорах с Н. Ф. Ватутиным в ночь на 11 февраля сказал следующее: пока Харьков не взят нашими войсками, вместо предлагаемой фронтом операции «Скачок» лучше было бы принять другой план — с ограниченными задачами, но более реальными на данный момент. Общая задача фронта на ближайшее время — не допускать отхода противника в сторону Днепропетровска и Запорожья и силами всего фронта принять меры к тому, чтобы зажать донецкую группу противника, оттеснив ее в Крым, затем закупорить проходы через Перекоп и Сиваш и изолировать ее таким образом от остальных вражеских войск на Украине. Операцию необходимо начать возможно скорее, а решение прислать в Генеральный штаб.