Алексей Борзенко - Чечня нетелевизионная

— Вот дела, он бы нам дал тут всем… — Сергей нагнулся и поднял с пола ручной пулемет Калашникова, которым был вооружен заколотый мальчишкой чеченец.

— Сашка, ты нам сегодня жизнь спас… С нас причитается… Но как у тебя сил хватило?

— А ты мой штык на палец пробовал? Бритва! Ничего сложного. Еще одного надо убить, за мать… Да одного ли? — В темноте перехода на лице не видны были слезы.

Разведчики оттащили тела в коллектор. Туда же побросали оружие, предварительно вытащив из него затворы.

Группа вернулась в лагерь под утро, по дороге зашли на консервный завод за соком.

— Сашка, оставайся у нас сегодня спать в кунге!

— Не могу, нужно к двум старушкам зайти, у них еда закончилась три дня назад.

Разведчики уже паковали тушенку и хлеб в вещмешок для Сашки.

— Тут на пятерых хватит… Ты еще посмотри, кто уж совсем бедствует. Нам усиленный паек должны дать, так мы поделимся…

С помощью Сашки разведчики подкармливали мирное население, как могли, зная, что от голода в подвалах уже начали умирать наши старики.

— Спасибо, — Сашка перед дорогой грел руки у печки.

— Да, друг, объясни-ка, что ты сказал чеченцам? — Сашка заулыбался, сделал хитрое лицо. Его соломенные волосы почернели от копоти и порохового дыма. Только васильковые глаза были неестественно печальные.

— «Чехи» спросили: кто идет? Я сказал: «свой», веду русских разведчиков, взятых в плен. Они поверили…

— Что, действительно поверили? — неприятно удивился Сергей.

— Да, товарищ подполковник. По этому переходу два дня назад чеченские мальчишки вели пятерых наших пленных танкистов из 131-й мотострелковой бригады. Вели на расстрел. Так что они думают, что победят… Потому и пропустили…

Сашка взял продукты и ушел. Сергей отправился в штаб к генералу Бабичеву. Вариант прорыва легкой десантной группы через подземные коммуникации прямо к дворцу Дудаева был уже на месте проработан. Однако так и не использован в силу ряда причин.

Сашка исчез почти через месяц, в начале февраля, когда войска перешли за Сунжу. Поговаривали, что он подорвался на растяжке. Но тело его никто не видел. Его даже не вписали в список пропавших без вести. Да и фамилии не знали. Все звали его просто Сашкой-разведчиком.

Март 1995

Говорят, что десантники — самые бескомпромиссные вояки. Может, и так. Но те правила, которые они ввели в горах Чечни во время полного отсутствия боевых действий, явно достойны того, чтобы об этом рассказать особо. Подразделение десантников, в котором группой разведчиков командовал капитан Званцев, располагалось на большой поляне в горах, в километре от чеченского села Алчи-Аул Веденского района.

Это были месяцы гнилых переговоров с «чехами». В Москве не очень хорошо понимали, что с бандитами переговоры вести нельзя. Это просто не получится, так как каждая сторона обязана выполнять свои обязательства, а чеченцы не утруждали себя такими глупостями. Им нужно было приостановить войну, чтобы перевести дух, подтянуть боеприпасы, набрать пополнение и т. д.

Так или иначе, но начался явный разгул «миротворчества» отдельных громких личностей, которые, не стесняясь, брали деньги у чеченских полевых командиров за свою работу. В итоге армейцам запретили не только открывать огонь первыми, но даже отвечать на огонь огнем. Запретили заходить в горные села, чтобы «не провоцировать местное население». Тогда боевики открыто начали квартировать у своих родственников, а «федералам» в лицо говорили, что они скоро уйдут из Чечни.

Подразделение Званцева только что перекинули «вертушкой» в горы. Лагерь, разбитый до них десантниками полковника Иванова, был сделан наспех, позиции не укреплены, было много мест внутри крепости, где перемещаться открыто было нежелательно — они хорошо простреливались. Здесь нужно было выкопать метров 400 хороших траншей и положить брустверы.

Первые «двухсотые» появились через неделю. И, почти как всегда, это были снайперские выстрелы из леса. В голову и в шею были убиты два солдата, которые возвращались к палаткам из столовой. Среди бела дня.

Рейд в лес и облава результатов не дали. Десантники дошли до аула, но входить в него не стали. Это противоречило приказу из Москвы. Вернулись.

Тогда полковник Иванов пригласил старейшину аула к себе «на чай». Чай пили долго в штабной палатке.

— Так вы говорите, отец, у вас в ауле боевиков нет?

— Нет, и не было.

— Как же так, отец, из вашего аула родом два помощника Басаева. Да и он сам у вас нередкий гость был. Говорят, сватался к вашей девушке…

— Неправду говорят люди… — 90-летний старик в каракулевой шапке был невозмутим. Ни один мускул на лице не дрогнул.

— Налей еще чаю, сынок, — обратился он к ординарцу. Черные, как угли, глаза впились в карту на столе, предусмотрительно перевернутую секретчиком.

— У нас в селе боевиков нет, — еще раз произнес старик. — Приходи к нам в гости, полковник. — Старик чуть-чуть улыбнулся. Незаметно так.

Полковник понял издевку. Один в гости не пойдешь, отрежут голову и выкинут на дорогу. А с солдатами «на броне» нельзя, противоречит инструкции.

«Вот, обложили со всех сторон. Они нас бьют, а мы даже облаву в селении провести не можем, а?» — с горечью подумал полковник. Одним словом, весна 96-го года.

— Придем, обязательно, почтенный Асланбек…

К полковнику сразу после ухода чеченца зашел Званцев.

— Товарищ полковник, дайте мне воспитать «чехов» по-десантному?

— А это как, Званцев?

— Увидите, все в рамках закона. У нас очень убедительное воспитание. Ни один миротворец не придерется.

— Ну, давай, только так, чтобы с меня потом голова не слетела в штабе армии.

Восемь человек из подразделения Званцева тихо вышли ночью в сторону аула. Ни одного выстрела не прозвучало до самого утра, когда пыльные и уставшие ребята вернулись в палатку. Танкисты даже удивились. Ходят по лагерю разведчики с веселыми глазами да таинственно ухмыляются в бороды.

Уже в середине следующего дня старейшина пришел к воротам лагеря российских военнослужащих. Часовые заставили его прождать около часа — для воспитания — и затем провели в штабную палатку к полковнику.

Полковник Михаил Иванов предложил старику чаю. Он жестом отказался.

— Ваша люди виноваты, — начал старейшина, от волнения забывая русскую речь. — Они заминировали дороги из села. Три невинных человека подорвались сегодня утром… Я буду жаловаться… в Москву…

Полковник вызвал начальника разведки.

— Вот старейшина утверждает, что это мы наставили растяжек вокруг села… — и протянул Званцеву проволочный сторожок от растяжки.

Званцев с удивлением покрутил в руках проволоку.