Сергей Богатко - Особая группа НКВД

Командование вермахта распространило специальную инструкция карательным подразделениям — в первую очередь захватывать или уничтожать радистов. С этой целью засылали в отряды диверсантов. Радисты знали об этой охоте и, тем не менее, рвались в тыл врага, а в штабы шли неохотно, только подчиняясь приказу. Бывали случаи, когда разведчики прыгали с По-2 на бреющем полете без парашюта в снег, в воду.

Высококвалифицированные специалисты радиосвязи с опытом работы на трассе БАМа воевали в партизанских отрядах, авиации и наземных войсках. На Украине в соединении Наумова начальником узла связи был Б. Д. Козлов. Партизанской радиосвязью в Литве руководил А. Д. Хотимченко, в минском подполье — П. Ф. Вишневский. В легендарном партизанском соединении дважды Героя Советского Союза Федорова обеспечивали связь В. А. Ионов и С. А. Копейкин…

В сентябре 1942 года в брянские леса была заброшена группа радистов для организации связи с Москвой и между отдельными отрядами. Старшим группы Ярославцев назначил Виктора Александровича Ломановича (позывной «Вал»), потому что Вал был не только лучшим радистом довоенного БАМа, преподавателем спецшколы Центра по радиоделу, но и редкостным мастером-изобретателем. К тому времени на Брянщине сформировался настоящий партизанский край. Действовавшие там подразделения насчитывали около двадцати пяти тысяч бойцов. Партизанские владения простирались на 26 км в ширину и около 50 км в длину — более пятисот населенных пунктов. Командовал объединением бригад Герой Советского Союза подполковник госбезопасности Д. М. Емлютин, его заместителем был батальонный комиссар А. Л. Бондаренко — бывший секретарь Трубчевского райкома партии, начальником штаба — майор В. К. Гоголюк. При таком размахе объединение остро нуждалось в надежной связи.

Хорошо подготовленную и богато оснащенную группу Ломановича, в которую вошли радисты Пуля, Тряпкин, Есин, Елисеев, Матин, Адамсон, Афанасьева, Зайцева, Водяной, Земчихина в середине сентября самолетами забросили в район деревни Борки. Высадка совпала с началом карательной экспедиции против партизан. Однако это не помешало Ломановичу быстро наладить связь с Москвой, Ельцом, где располагалась база ЦШПД, с аэродромом базирования самолетов, летавших в этот край. Центральную радиостанцию смонтировали на трофейной автомашине. После того как карательная экспедиция провалилась, Вал оборудовал стационарный радиоузел и приступил к развертыванию сети.

В феврале — марте 1943 года, в период весеннего наступления Красной Армии, на партизанском узле действовали четыре радиостанции. Две работали с Большой землей, две с бригадами. Постоянная радиосвязь — не менее двух раз в сутки — поддерживалась с самыми отдаленными отрядами, разбросанными на территории в двенадцать тысяч квадратных километров. Для ближних отрядов оборудовали проводную связь. Только внутреннее хозяйство насчитывало девятнадцать точек радиосвязи, не считая связи с Центром и аэродромами далеко за линией фронта. Некоторые слабые станции поддерживали связь с помощью антенны «бегущая волна» и других хитростей, освоенных Ломановичем и Тряпкиным еще на БАМе. Работы стало так много, что пришлось создать специальный Шифровальный отдел, так как радисты сами не управлялись. Емлютин был доволен — теперь все отряды, вся огромная территория оказались у него под контролем. А Центр уверенно планировал крупные операции, которые могли повлиять на положение на фронте.

Однако поддерживать бесперебойную связь было непросто. Батарей питания не хватало. Из подручных материалов конструировали генераторы с ручным приводом или ножным, типа велосипеда. Пока радист — в основном это были девушки, ученицы Ломановича — работал на ключе, помощник (он же охранник и носильщик аппаратуры) до изнеможения крутил ручку. Устройства эти получили насмешливое название «солдат-мотор». Все они имели ремни, их носили как рюкзаки.

Однажды вечером в землянку к начальнику связи Ломановичу прибежала взволнованная радистка Зинаида Афанасьева: «Товарищ командир, немцы меня пеленгуют!..»

Девушка была невысокая, поэтому могла стоять в землянке во весь рост. Начальник связи коротко взглянул на нее и снова занялся паянием каких-то проводков. Весь стол перед ним был завален трофейным радиотехническим хламом: лампами, сопротивлениями, конденсаторами. Сообщение радистки Афанасьевой — девушки серьезной, ответственной — удивило и встревожило Ломановича, хотя виду он не подал.

«Ты садись, — кивнул он на скамейку. — Чаю хочешь?.. Ну, рассказывай, кто там тебя пеленгует?» «Немцы, Виктор Александрович, — горячо зашептала Зина. — Как только выхожу на связь, так они начинают обстреливать наше расположение. Из минометов. Сегодня уже в третий раз. Это точно не совпадение».

«В самом деле? — начальник приблизил проводки к свету коптилки, пытаясь получше разглядеть спайку. — Ничего, Зина, разберемся с твоими пеленгаторами».

Глядя на невозмутимого командира, молодая радистка начала успокаиваться, хотя кружка в ее руке все еще подрагивала. Зинаиде Афанасьевой было в то время восемнадцать лет, начальник связи объединения, знаменитый Вал казался ей мудрым и всезнающим — ему было уже двадцать девять.

На самом деле Ломанович озаботился всерьез. Он знал, что радиоразведку немцы ведут скрупулезно, фиксируя не только почерк, но и настроение корреспондента: веселое, угнетенное или возбужденное. Их излюбленный прием — функельшпиль, радиоигра, попытка использовать пленных или обманом войти в контакт с партизанским радистом. Чаще всего абверовских радистов выдавал почерк. Но чтобы пеленговать?.. До сих пор пеленгация в диапазоне коротких волн показывала не точку, а лишь район, из которого ведется передача. Графика выхода в эфир немцы знать не могли. Наши радисты — люди проверенные, надежные, предательство исключалось. А вот если у немцев появились какие-то новейшие технические возможности точной пеленгации, об этом необходимо срочно сообщить в Центр. Еще лучше — провести операцию по захвату хитроумной аппаратуры…

С такими тревожными мыслями Ломанович отправился в разведку. Место, откуда наша радистка вела радиообмен, находилось на опушке леса неподалеку от реки Навли. Берег надежно удерживался партизанами, к тому же подходы были заминированы, и немцы туда давно уже не решались соваться. Их воинская часть располагалась в поселке на противоположном берегу. Ломанович скрытно подобрался поближе к берегу и стал наблюдать в бинокль, изредка поглядывая на часы.

Приближалось время сеанса радиосвязи у Зины Афанасьевой. Вскоре в тишине со стороны поляны донеслось едва слышное тоненькое, жалобное постанывание. Тотчас на немецкой стороне произошло какое-то движение, последовал жесткий хлопок, в воздухе пропела мина и взорвалась в лесочке, за ней вторая, третья, — мины летели в сторону Зины, откуда донесся тоскливый звук.