Теодор Константин - И снова утро (сборник)

— Господин полковник… — Михуляк замер возле него.

— Не торопись, — успокоил его Матеяну. — Тебе хватит четырех-пяти минут!

Но конец долины снова потонул в облаке пыли и дыма, сквозь которое ничего нельзя было разобрать.

— Господин полковник, — крикнул лейтенант Войня, выйдя из своего укрытия, — начальник штаба армии у аппарата!

Матеяну, однако, продолжал неотступно наблюдать за долиной и сделал знак, что не может говорить.

— Спрашивает, — продолжал Войня, — не прибыл ли к нам офицер связи… говорит, что мы уже должны быть в пути…

— Как? — подскочил Матеяну. Он выхватил наушники и микрофон из рук лейтенанта. — Мы проиграем почти уже выигранный бой, господин генерал!

— Теперь нам уже ничто не поможет…

— Но я могу их остановить, — с отчаянием в голосе упорствовал Матеяну. — Я их остановлю, а потом…

— Бесполезно… весь фронт до Ясс развалился. Советские танки уже южнее Бахлуй [2] Бахлуй — небольшая река в Румынии. — Прим. ред. … Слышишь, Матеяну, — голос генерала задрожал, — мы должны любой ценой спасти танки, которые у тебя еще есть… Только они у нас и остались…

— Невозможно, я ввязался в бой… уже поздно.

— Послушай, Матеяну! Речь идет о гораздо большем, — продолжал генерал сдавленным голосом.

— Я не могу покинуть товарищей, господин генерал!

— Ты должен… нам во что бы то ни стало нужно сохранить танки…

— Письменный приказ, пожалуйста! — не сдавался Матеяну.

— Ты сейчас получишь его… я только хотел узнать, выступили вы уже или нет… Запомни, пожалуйста: район перегруппировки — Фокшаны… Обойдешь Роман и Бокзу по ту сторону Серета, вдоль гор… И помни — танки! Без них можешь не появляться мне на глаза! Пока не достигнешь указанного района, связи больше не будет, вся армия движется на юг…

Матеяну оцепенел, по-настоящему напуганный хаосом и суматохой, разгромом, который, по-видимому, уже близок. Мысль, которая пришла вдруг ему в голову, потрясла Матеяну: только он один со своим полком еще удерживает позиции среди развалившегося фронта! Он один!

Сдавшись, он подавленно спросил:

— Настолько серьезно дело, господин генерал?

Не ответив на его вопрос, генерал приказал:

— Немедленно выступай!.. Потом увидим, что следует делать!

Матеяну сбросил наушники, потому что внизу, в долине, начался настоящий ад, все смешалось в пыли и дыму: грохот выстрелов, желто-голубые вспышки разрывов на шоссе, пламя и клубы черного дыма, которые поднимались вверх, как фантастические деревья. А над всем этим простиралось высокое знойное летнее небо. Матеяну понял, что танки, укрытые в лесу, ему не удастся спасти, потому что, вырвавшись из долины, советские танки устремятся вслед за ними. Его охватило чувство горечи, взгляд затуманился. В наушниках, которые протянул ему сержант, он услышал глухой голос Олтяна и прижал их к уху.

— Господин полковник…

— Я получил приказ спасти танки, которые остались у нас, — сокрушенно сказал ему Матеяну.

— Господин полковник, — проговорил Олтян и несколько секунд растерянно молчал. — Вы ответите за это своей жизнью, господин полковник!

— Если я не лишусь ее, Григоре, — простонал Матеяну. — Прости меня, пожалуйста! Желаю тебе удачи!

Потом он отдал наушники и обхватил голову руками: ему казалось, что она вот-вот расколется. В долине по-прежнему грохотало. Сзади рокотали двигатели выстроившихся для контратаки танков, готовых рвануться из леса… «Контратакую, — твердо решил он, — а потом двинусь в путь! Но что, если у меня останется мало танков или, возможно, ни одного?» Он вышел из укрытия, провожаемый тревожными взглядами танкистов, высунувшихся из башен. Полковник направился к командирскому танку, но наперерез ему, соскочив с мотоцикла, бросился офицер, в пыли с ног до головы, с глазами навыкате и плотно сжатыми тонкими, потрескавшимися губами. На ходу отдав честь, он протянул полковнику пакет, который вытащил из болтавшегося на боку планшета.

— Приказ из штаба армии, господин полковник…

Матеяну быстро пробежал глазами приказ. Бумага дрожала в его руках. Да, необходимо любой ценой спасти эти последние танки, избежавшие боя с советскими танками и в то же время скрытые и от немцев. Он протянул приказ майору Михуляку, который замер рядом и вопросительно смотрел на офицера из штаба.

— Только чудо может спасти нас, господин полковник, — оценил майор создавшееся положение.

Офицер связи так же поспешно козырнул и побежал к мотоциклу, оставленному между деревьями. Матеяну подал знак Михуляку хранить бумагу у себя и, показав на танки, приказал:

— Выполняйте…

Через несколько минут танки уже двинулись за командирским танком, который шел следом за танком Михуляка. В лесу заревели грузовики с горными стрелками, саперами, с противотанковыми и зенитными орудиями: вся техника и все подразделения, занимавшие позиции в лесу с задачей оборонять долину. Возле Матеяну осталась только машина с рацией и лейтенантом Бойней. Охваченный смятением, Матеяну снова вернулся в свое укрытие на опушке леса. Внизу, в долине, на его глазах уничтожался цвет его танкового полка — батальон майора Олтяна…

Матеяну подумал, что ему не остается ничего другого, как вытащить пистолет из кобуры, но тут же содрогнулся от этой мысли. Из долины, словно из-под земли, по-прежнему доносился грохот боя. Танки Олтяна, хотя их стало меньше, еще продолжали отчаянным огнем прикрывать долину… «Даже теперь мы еще могли бы контратаковать!» — подумал Матеяну. Как бы отвечая на его мысль, в долине появилась вторая группа советских танков. Они также шли полным ходом, но уже развернувшись широким фронтом, охватывая всю долину. На этот раз на танках было полным-полно солдат. Они вытянулись на броне или привстали на одно колено рядом с башней с автоматами в руках. Новая волна танков также устремилась в конец долины. Выйдя на открытую дорогу, они могут настигнуть остатки румынской бронетанковой дивизии, только что покинувшей позиции в лесу… Да, он еще мог извлечь пистолет из кобуры, это не трудно сделать. Но спасти танки, вывести их из суматохи развалившегося фронта, спасти от уничтожения и в сохранности привести в район, отстоявший на сотни километров к югу…

— Свяжите меня с майором Олтяном!.. — потребовал он, схватил наушники, из которых неслись треск и шорох, и приложил к ушам.

— Вы еще не уехали, господин полковник? — с отчаянием в голосе воскликнул Олтян. — Хотя, впрочем, уже нет никакого смысла.

— Олтян, — проревел Матеяну, будто раненый, — зарой танки в землю! Мне нужен час, чтобы оторваться. Танки уже в пути.

— Час — это много, господин полковник… Не знаю, хватит ли наших жизней… Но будьте уверены, я сделаю все возможное…