Юрий Костин - Немец

— Я принимаю тебя за германскую разведчицу, выполняющую секретное спецзадание. Если хочешь еще что-то у меня выведать — пей!

— Хорошо, ты прав,— Рита решительно взяла бутылочку в руки.— Пускай это будет частью моей работы, тем более, что ты еще не все мне рассказал, верно?

— Далеко не все,— кивнул Антон.

Рита сделала глоток, сморщилась, Антон протянул ей шоколадку — прихватил несколько штук из вазочки на стойке регистрации отеля.

— Майн гот!— прошептала она, протягивая бальзам Антону.— Ваша очередь, товарищ.

— Охотно. Кстати, я заметил, когда ты пьешь крепкое, всегда переходишь на немецкий. Почему?

— Ты тоже не замечаешь, как иногда ругаешься по-русски, я же слышу.

Антон выпил и почти сразу согрелся.

—Ты больше ничего не хочешь мне сказать, Рита?— спросил он.

— Много всего… Когда я провела с тобой ночь, это еще могло выглядеть как смелое оперативное решение с моей стороны, но мой поступок в аэропорту Штрауса… Об этом стало известно. Я не знаю, каким образом. Но, тем не менее, мой поступок не поняли, пришлось объясняться. Хорошо, что кредит доверия еще не был исчерпан…

— Как же ты решилась приехать меня проводить? Ты же знала, что за мной могли следить?

— Антон… Это был импульс. Мне очень хотелось тебя увидеть еще раз. Я была уверена, что больше мы с тобой не встретимся. А мне так хотелось чтобы ты знал: все, что произошло, было абсолютно искренне…

— Не знаю, зачем я тебе все это говорю… А, ладно! Я просто жил нашей встречей, мечтал о ней, правда, в перерывах на общение с почтенным Куртом Шерхорном. Я тебе несколько раз звонил…

— Знаю, но я не снимала трубку, потому что мне обязательно надо было тебя забыть.

— У тебя кто-то есть? Рита не ответила.

— Ты любишь кого-то?— не унимался Антон.

— В общем-то нет. Есть у меня парень, родителям нравится. Из простой семьи, но очень хороший, мы со школьных времен дружим. Но я его не люблю. И никогда не полюблю. Обычная история: для меня он как брат, а считает себя моим женихом и на каждом углу про это болтает… Антон, я прошу, проводи меня до машины и отпусти. Я должна ехать. Мне предстоит многое обдумать. К тому же… к тому же есть кое-какие незавершенные дела в этом городе.

— Шерхорн?

Она молчала. Потом встала со скамейки. Антон тоже поднялся. Понимая, что ей нужно идти, он не хотел ее отпускать. Конечно, можно было продолжить разговор и уговорить Риту остаться. Но для чего? Еще одна ночь вместе, а после — никакого будущего, тоска и пустота.

Она взяла его под руку, и они направились к монастырским воротам, за которыми жил своей размеренной жизнью маленький город Мильштатт. На стоянке гостиницы «Форель» они расстались.

Машина Риты скрылась за живой изгородью, отделяющей территорию отеля от дороги, а Антон остался стоять на месте. Совсем один. Пока к нему не подошел огромный черный кот, скорее всего, хозяин здешней территории. Обнюхав Антона, кот уселся рядом. Антон погладил кота, встал и, отыскав на стоянке свою машину, сел в нее и включил радио. Порывшись в «бардачке», достал привезенный из России диск Визбора. Над притихшим городом зазвучали добрые стихи о чистых и наивных порывах…

Через час Антон сидел на балконе своего номера, укутанный в одеяло. Рядом на столике стояла неначатая бутылка бурбона Makers Mark. Антон купил ее в гостиничном баре, вспомнив, что когда-то, много лет назад, во время командировки в Америку, в городе Луиспорт, этот напиток поразил его своей эффективностью и отсутствием неприятных утренних последствий.

Но вот уже полчаса Антон не мог решиться открыть бутылку. Напиться и забыть обо всем — слишком стандартное решение, зато в большинстве случаев беспроигрышное.

Антон услышал, как что-то тяжелое плюхнулось в озеро, и вскоре до его слуха донеслись всплески воды, словно кто-то решил поплавать в озере, вот-вот готовом превратиться в каток. Антон подошел к краю балкона и увидел, как из воды вышел подтянутый пожилой джентльмен, обмотал себя полотенцем и резво засеменил по каменной дорожке к отелю.

«В сауну побежал,— подумал Антон.— А что если пойти попариться да искупаться в озере?»

Эта идея показалась ему более продуктивной, чем выпивка в одиночестве. Быстро собравшись, Антон уже через пять минут входил в помещение местного спа-центра. Здесь пахло благовониями, звучали успокаивающие этнические мелодии.

Антон сбросил халат и залез под душ. В сауне, поддав воды на камни и забравшись на верхнюю полку, он решил выйти отсюда только когда организм решительно попросится пробежать стометровку до спуска в ледяную воду озера Мильштатт.

Антон видел, как в соседнюю сауну вошли три совершенно голые женщины. Несмотря на почтенный возраст, держались они очень бодро. Минуту спустя какой-то господин заглянул в парилку, где нежился Антон, но тут же принял решение последовать за женщинами. Скорее всего, его спугнули плавки Антона, который не мог привыкнуть к тому, что в германских и австрийских банях принято париться нагишом.

А между тем, в соседнем помещении наблюдался бесспорный аншлаг. За молодой парочкой туда же последовал низенький дедуля в длинных черных трусах. Через секунду дедушка пулей вылетел из парилки, решительным движением скинул с себя трусы, повесил их на вешалку рядом с халатом Антона и вернулся в парилку.

Наблюдая диковинную картину, Антон подумал, что сейчас очень не хватает друзей. С другой стороны, ему иногда нравилось оставаться одному наедине со своими мыслями, чувствами и привычками.

Вернувшись в номер, Антон открыл бутылку бурбона, налил полстакана и, поставив его на столик перед кроватью, включил телевизор.

Дождь на улице давно прекратился. Появились звезды, по озеру пролегла лунная дорога. Антон спал. В недопитом стакане с бурбоном растаял лед.

Где-то около часу ночи в дверь номера постучали. На пороге номера стояла Рита.

— Gruss Gott. Какой же у тебя домашний вид и волосы растрепанные!— сказала она, улыбаясь.

…Они лежали обнявшись и смотрели на уходящую луну.

— Знаешь, о чем я думаю?— подал голос Антон.

— О чем?

— Эта земля намного ближе к раю, чем все другие края, где я был.

— А знаешь, о чем я думаю?

— Говори.

— О том, что эта комната намного ближе к раю, чем все земли, в которых я побывала.

За окном уже совсем рассвело, Рита приподнялась на локте и, глядя Антону в глаза, прошептала:

— Ты обещал мне почитать что-нибудь по-русски.

— Я знал, что ты вернешься…

— А я тебя попросила мне почитать, разве нет?

— Я помню, подожди, дай немного подумать…

— Хорошо, только недолго, пожалуйста.

— Ты спешишь? Она молчала.

— Вернулась, чтобы снова уйти? Говори как есть, я пойму.

— Мне действительно пора уходить…