Абрам Вольф - В чужой стране

— Он будет здесь завтра же.

Княгиня попрощалась, ушла.

Шукшин, расхаживая по комнате, думал: «Они связаны с англичанами. Несомненно. Англичане теперь знают о нас. Значит, оружие мы действительно можем получить… А княгиня — с дальним прицелом! Как она сказала? Мы не знаем, что будет после этой войны… Думает, что им разрешат вернуться в Россию? Нет, скорее всего она заботится о другом. Княгиня боится, что в Бельгии переменится строй, что у власти может оказаться народ… Да, да, она имела в виду это!»

Взяв шляпу, Шукшин вышел на крыльцо. Около сарая хозяйка кормила кур. Шукшин подошел к старушке:

— Здравствуй, мать! Как здоровье?

— Спасибо, Констан, болеть мне некогда… — Она высыпала из фартука остатки зерна. — Может быть, выпьешь чашку кофе?

— Нет, спасибо. — Шукшин уселся на бочонок, стоявший у сарая. — Как хорошо греет солнышко! Весна… А где Луиза? Я ее не видел сегодня.

— Убежала к Мишелю. Он там, за дорогой, в посадках… Они друзья, Констан!

— Я знаю, мать. Кажется, больше, чем друзья… Луиза два раза приходила к нам в лес. Она говорила тебе?

— Я знаю все, Констан! — Старушка глубоко вздохнула, покачала головой. — Что теперь поделаешь!

— Но это может плохо кончиться. Мишель уедет домой. Ты человек пожилой, понимаешь. Луизе будет тяжело.

— Констан, они любят друг друга. Не надо им мешать… Кто знает, что ждет их завтра? Пусть… Их зовет жизнь, Констан. — Старушка печально смотрела куда-то далеко-далеко, за канал. — Нет, не надо им мешать… Пусть они любят…

Шукшин не отвечал, сидел, глубоко задумавшись. Потом тяжело поднялся, негромко проговорил:

— Да, жизнь… Все в ней сложно…

Шукшин с нетерпением ждал вестей от Дядькина. Шесть дней назад поручик Жириков согласовал с Дядькиным все вопросы, связанные с выброской оружия. Самолеты должны были появиться на третью ночь, но от Дядькина до сих пор ничего нет. Шукшин, не дождавшись известия, решил послать к Дядькину связного. Но в самую последнюю минуту, когда уже связной Резенков выходил из землянки, появился Маринов.

Шукшин глянул в его усталое, злое лицо и понял, что оружия нет. Усевшись на нары, он закурил, проговорил раздумчиво:

— Та-ак… Значит, обманули. Интересно, какая тут игра?

— Игра ясная, Константин Дмитриевич, — сердито бросил Трефилов. — Хотели разведать, запутать и все. Эту белую сволочь на пистолет надо брать, а вы…

— Ты погоди шуметь, может быть, они и не виноваты, — остановил Маринов. — Оружие должны были сбросить англичане. — Маринов устало опустился на ящик, стоявший у двери. — Да, сначала им могли обещать, а потом переиграли… Могло так получиться?

— Не верю… — Шукшин встал, прошелся по землянке. — Они же наши союзники, Григорий. Как они могут не дать оружия нам, русским? В общем всякие отношения с эмигрантами надо кончать. Близко их к нам не пускать!

— Вот это верно! — одобрительно пробасил Трефилов. — Пошли они ко всем чертям!

— Между прочим, деньги Жириков привез, — сказал Маринов, черпая из ведра воду. — Сто двадцать тысяч франков…

— С паршивой овцы хоть шерсти клок! — Шукшин подошел к столу, поднял фитиль в лампе. В землянке стало светлее. — Да, сорвалось с оружием! — Он озабоченно потер лоб. — Драться нечем… А время наступает горячее!

— Я видел в Нерутре Жефа. Он мне сказал, что Вилли договорился о встрече с комендантом Белой бригады и с командиром Секретной армии…

— Опять переговоры! — Шукшин недовольно махнул рукой. — Хоть дипломатический отдел создавай!

— Встретиться с ними необходимо, — твердо сказал Маринов. — С бельгийскими патриотическими организациями у нас должен быть контакт. Надо брать их под свое влияние! Мадесто — жандармский офицер, но он может быть с нами… Встретимся с ними завтра в лесу у Мазайка.

— Встретиться надо, я понимаю… я сам просил Вилли об этом. Но получить через них оружие… Ладно, посмотрим!

— Насчет оружия и у меня большой надежды нет — ответил Маринов. — Тут так: переговоры вести надо, а рассчитывать только на себя. Пока мы тут возились с белыми, бельгийцы атаковали склад с оружием в Леопольдсбурге. Вчера Воронков оттуда вернулся. Он руководил операцией. Сорок новеньких автоматов взяли, пистолеты, патроны… Пять автоматов и семь пистолетов бельгийцы передали нам. За руководство…

— Вот это здорово! — Трефилов, сидевший на топчане, поднялся, глаза заблестели. — Молодец Андрей… В Леопольдсбурге склад накрыть! Черт побери, аж зависть берет… Где бы нам такой склад нащупать? А?

Мадесто приехал в легковом автомобиле. Оставив машину в густых придорожных посадках, он направился к лесу. Вместе с ним шел, все время забегая вперед, маленький, сухощавый человек. Он что-то возбужденно говорил Мадесто, сильно размахивая руками и поминутно дергая свою широкополую зеленую шляпу — то отбрасывал ее на затылок, то надвигал на брови. Это был командир местной организации Секретной армии.

Навстречу им вышел Жеф, проводил в глубь леса, где их ждали партизанские командиры. От бригады на совещание приехали Шукшин, Маринов и Трефилов. От бельгийских партизан — Вилли и Трис. Для охраны в лес пришел третий взвод во главе с Петром Новоженовым.

Мадесто произвел на Шукшина хорошее впечатление. Все в нем говорило о собранности, силе, крепком характере. Он был высокого роста и широк в плечах, темные глаза смотрели прямо и твердо. Небольшая курчавая борода, черная, как смоль, подчеркивала мужественность его смуглого лица.

Усевшись на траву, Мадесто достал из кармана трубку и, повертев ее в руках, обратился к Шукшину:

— Вы имеете здесь значительные и хорошо организованные силы, господин Котовец. Я могу судить об этом по вашим операциям. Жандармерия знает о ваших делах…

— Да, мы создали сильную партизанскую часть, — ответил Шукшин. — Если освободить все лагеря военнопленных, здесь будут две дивизии русских партизан. Кадровых, отлично подготовленных солдат и офицеров, господин Мадесто! Дайте нам оружие, и мы это сделаем.

— У вас оружия больше, чем у нас, господин Котовец, — ответил Мадесто, раскуривая трубку. — Боши говорят, что у вас есть пулеметы…

— А про артиллерию и танки они не говорят? — усмехнулся Трефилов.

— Даже с тем оружием, которое у нас имеется, мы могли бы наносить сильные удары, громить крупные отряды врага, — заговорил Маринов. — Надо объединить наши силы, действовать вместе… Нет, о том, чтобы у нас была одна организация, я не говорю. Нет! Мы так вопрос не ставим… Но мы должны драться с бошами вместе. Пока активно действуют только партизаны, господин Мадесто.

— Мы ждем, когда перейдут Ла-Манш союзники. Мы имеем такой приказ… Когда союзники высадятся на побережье, подойдут к границам Бельгии, мы поднимем восстание, ударим бошей с тыла.