Борис Яроцкий - Русский капкан

В клинике профессора Рейсберга Насонову удалили из позвоночника осколок сталистого чугуна, засевший в опасной близости от центрального нерва. Операция прошла удачно, и прапорщик уже мечтал через месяц-полтора вернуться к себе на родину. Если военно-медицинская комиссия его признает годным к возвращению в строй, он готов и дальше служить своему Отечеству. Не знал он того, что с ним под видом хирурга беседовал офицер русской агентурной разведки.

На календаре был декабрь 1916 года. По переднему краю русско-германского фронта наблюдалось некоторое затишье. Из окопа в окоп ходили слухи о скором перемирии.

В России поднималась новая революционная волна, и волну эту якобы поднимает кайзеровская Германия. Так по крайней мере сообщала пресса, и не в последнюю очередь «Военный вестник» – популярное чтиво в русской офицерской среде.

О том же толковали и на курсах Красного Креста, куда русские офицеры, лечившиеся в клиниках Филадельфии, записывались по совету своих будущих вожатых. Пренебрегать советами расценивалось как невыполнение приказа.

Переодетые в гражданское платье офицеры-наставники, преподававшие на курсах, не скрывали свою принадлежность к русской армии, среди слушателей курсов Красного Креста вели воспитательную работу, в частности, поощряли женитьбу своих подчиненных на американках, молодоженам оказывали материальную помощь.

Правительство Соединенных Штатов смотрело далеко вперед, браком скрепляя русских офицеров с американками.

Вожатый Иван Никифорович Климов, пехотный майор, судя по трем «Георгиям», человек бывалый, настоятельно советовал капитану Самойло найти в Филадельфии «подругу жизни». И ставил себя в пример. Теперь он возвращается в Америку как домой. По ранению вышел в отставку, зато пенсия!.. Позавидует любой русский полковник.

– Предлагаю, капитан, с женитьбой поторопиться. Это важно для вашей карьеры. Вам могут предложить службу в армии Соединенных Штатов. Скоро такая возможность представится.

– Если служить, то служить в русской армии, – твердо сказал капитан. – А умирать за дядю Сэма особого желания не испытываю.

– Вы и в русской послужите…Неприятель у нас один.

Вожатый Климов темнил. Ясно было: Соединенным Штатам нужна большая армия, воевать будут уже проверенные в боях фронтовики, такие, как например, Сергей Самойло.

Тогда при чем здесь скоропалительная женитьба?

– Женятся по любви, – высказывал свою мысль капитан. – Может, в Америке так принято – жениться по расчету? Или чтоб не сбежал с поля боя? А главное, Иван Никифорович, на ком жениться?… Американки, насколько я заметил, красотой не блещут.

– Зато умны и практичны. Вы хоть и офицер, но вы – солдат. А храбрым солдата делает умная и практичная женщина. Без женщины нет победоносной армии.

– Не возражаю, так как не знаю.

– Я вам подберу девушку из богатой семьи русских эмигрантов. Ваша избранница – уже натурализированная американка, вашего возраста. Работает в печати.

– Если в печати, да еще пропитанная никотином журналистка, то далеко не юная особа. – Сергею хотелось беседу перевести на шутку. Ну, какой из него семьянин, если вся его сознательная жизнь прошла в казарме?

А вожатый:

– На юных женятся в России. Потому что русские офицеры идеалисты, без главной извилины в мозгу – женятся на ком попало, не думают о карьере.

– А мне жениться – обязательно?

– Лично для вас – да. В ваших интересах.

– Это чтобы я постоянно чувствовал контроль дружественной державы?

– Зачем так грубо?

– Я не протии контроля. Я сам себя умею контролировать.

– Вы вернетесь в Россию американцем. Прекрасная перспектива! Вы будете с деньгами. А деньги – это все. Для нас, русских, еще не доходит, в чем сила больших денег. А вот потомки Иисуса Христа, уже в древности друг друга покупали за чечевичную похлебку. Отсюда – подлость и шпионство…

– Я подумаю.

Думать было нечего. Сергей понял, что за него уже подумали. Вожатый Климов, получивший американское гражданство, с согласия генерала Миллера по поручению военного ведомства подбирал людей из числа русских офицеров для американского экспедиционного корпуса.

Предстояла оккупация России. Русский с русским быстрее найдет общий язык, чем русский с иностранцем.

– Думайте, капитан Самойло. Вам предоставляется шанс.

Думать долго не пришлось. Подгонял Климов, как будто от этого зависело его благополучие и его новой, американской семьи. Климов выполнял свои обязанности – вербовал волонтеров для войны в России.

– Сегодня вечером мы идем на смотрины, – сказал он и по-дружески предупредил: – Старайтесь девушке понравиться. За ней – капитал. Полтора миллиона долларов! В России такую девушку выхватят, как из костра ассигнацию.

– А сама она как? На лицо хотя бы? А то, если останусь жив, вернусь домой, друзья заметят, что моя американка страшней крокодила… Боюсь я женщин, Иван Никифорович. Умных – тем более…

– Она – русская! – с вызовом напомнил Климов. – Женщина деловая. Конечно, далеко не красавица. Тут уж обманывать не стану. Но – полтора миллиона долларов! О, вы, капитан, так наивны…Мне просто неловко за вас… Это в России в первую очередь смотрят на личико, на фигурку, да и ножки не обходят вниманием, изящные, точеные, от прикосновения – загораешься, да еще, если чувствуешь во всю длину. Потому что мы, русские, я вам повторяю, – идеалисты. Придет время, и Россия поменяет ценности. Богом будет доллар!

– А как же наш традиционный рубль?

Прямо на вопрос Климов не ответил.

– Я вас познакомлю с деловой женщиной, – вожатый вернулся к прерванному разговору о женитьбе. – Только сначала девушку надо предупредить, это моя задача, а вы ей преподносите презент…

– Виски?

– Торт! Ну, капитан Самойло, от вас простонародьем так и прет… Вы б еще презентовали бутылку водки… Хотя…водка это полезный напиток. Особенно при знакомстве. Уже после первого стакана женщина – произведение искусства…

Глазки вожатого на крупном монгольском лице соловели, как после чарки крепкой русской водки, веки сужались настолько, что напоминали хряка при виде молоденькой свиноматки.

– Извини, капитан, я вам этого не говорил, но моими советами не пренебрегайте…

Вечером следующего дня состоялось знакомство на предмет женитьбы.

Девушкой оказалась тридцатипятилетняя журналистка, мать кадета-авиатора.

Девушку звали Марина, фамилия – Кононович. Отец – предприниматель, торговец лесом.

За чашкой чая почти все время говорил отец Марины – Геронтий Давидович, обрусевший еврей.

– Мне нужен зять, чтоб хорошо знал Россию, – не скрывал своих целей предприниматель. – Америка всегда будет торговать с Россией. Завоевать Россию, такую перспективную державу, у янки кишка больно тонка. Это говору я, Геронтий Давидович. А я не ошибаюсь. Это знала вся Одесса. Я предсказал, что в Одессе будет следовать трамвай по маршруту: Привоз – полицейский участок – тюрьма – больница – кладбище. Тогда о трамвае никто и не помышлял, а вы теперь поезжайте – убедитесь. Кто был прав?…