Борис Яроцкий - Русский капкан

– Деловой человек с добрыми намерениями из любой, даже грязной войны, выйдет духовно чистым. Доброе дело – оно как памятник современникам и потомкам.

Военная биография майора Этертона была тому подтверждением. Сын рабочего-сталелитейщика, чьи предки имели шведские корни, благодаря трудолюбию родителей выучился на инженера-строителя. По окончании индустриального колледжа – спустя шесть лет его призвали на военную службу. Служил усердно, как и большинство молодых американцев, мечтавших сделать военную карьеру – она сулила ему тихую безбедную жизнь. После войны Севера с Югом Соединенные Штаты фактически своими людьми уже не воевали – в большинстве случаев обходились наемниками, но командный состав комплектовался гражданами США. Натуральный американец Ральф Этертон один из первых был зачислен в Экспедиционный корпус.

Уже будучи командиром инженерного батальона, на Русском Севере он строил мосты, улучшал дороги, одну из них – на Щукозерье – в двадцатые годы прошлого столетия местные жители называли «большаком Этерсона». По этим лесам и болотам летом 1918 года его батальон прокладывал дорогу между Обозерской и Онегой.

С Ральом Этерсоном познакомился капитан Самойло на крейсере «Олимпия». Долгими часами под монотонный стук паровых машин любознательный американец расспрашивал северянина, возвращавшегося в родные края.

– Вам, русским, не надоедает почти бесконечная зима? – задавал вопрос офицеру, с которым успел подружиться.

Русский капитан, плывший через Атлантику на американском крейсере, любопытному майору с аккуратными светлыми усами на вопрос отвечал вопросом:

– А вам, американцу штата Иллинойс, не надоедает почти вечное лето?

Оба весело смеялись, понимая, что в штат Иллинойс зиму приносят холодные ветры Севера, а на Русский Север лето приносят несметные стаи птиц, здесь они гнездятся, выводят птенцов – дают им новую жизнь.

Американский президент посылал их убивать русских, а они, эти два офицера, двух разных армий, что-то не горели таким желанием. Да и деньги их не манили, что в мире наживы бывает редко.

В один день сразу из трех мест в штаб фронта поступила информация: англичане в Северной Двине топят военное снаряжение.

Подпольщики Соломбалы установили, что из крейсера «Аттентив» в протоку Корабельная сбрасываются боеприпасы. Было предположение, что крейсер будет брать на борт английских чиновников, успевших обосноваться в различных казенных и коммерческих учреждениях.

Ближе к вечеру 19 августа против Бакарицы стали сбрасывать в реку автомобили, на которых в течение лета разъезжали министры Временного правительства Северной области. Для них, как потом оказалось, не нашлось транспортных судов.

Генерал Айронсайд пообещал взять на борт только тех членов северного правительства, которых в России в лучшем случае ждала тюремная камера. Он же распорядился уничтожить неприкосновенный запас продовольствия.

– Если нельзя продать – сжигайте.

Продовольствие, за исключением зерна, сжечь было невозможно. Зерно и мучные продукты высыпали из баржи возле рыбацкого поселка Чубола-Наволок. Уже в сумерки подошла самоходная баржа, и английские матросы принялись сбрасывать в воду тяжелые деревянные ящики. Жители поселка, видевшие непонятную работу иностранцев, гадали:

– Никак топят мины?

Когда баржа покинула якорную стоянку, соломбальские мальчишки, несмотря на ледяную воду, от которой тело сводила судорога, поднырнули, стальной кошкой зацепили один из ящиков, общими усилиями вытащили на берег.

Ящик вскрыли и – ахнули: в ящике оказались мясные консервы! Всю ночь трудился поселок, разыскивая под водой ценный груз.

В других ящиках консервы были преимущественно рыбные.

Околоточный надзиратель настрочил рапорт в адрес местного правительства с предложением произвести в поселке обыск, арестовать зачинщиков разграбления, похищенное имущество вернуть его владельцам, а на берегу выставить сторожевой пост.

Но чиновникам архангельского правительства было уже не до обысков и не до арестам.

29 августа 1919 года Временное правительство Северного края упразднялось. А 10 сентября, спустя двенадцать дней, из Омска от Колчака была получена радиограмма:

«Приказом Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Миллер Евгений Людвиг Карлович назначается Главным начальником Северного края».

В Архангельске в штабе Белой армии это сообщение было расценено как злонамеренная шутка: уже поздно было руководить Северным краем. В южные волости вернулась советская власть.

В губернии оставались чиновники от старой власти – с новой властью им было не по пути. Чиновникам предоставили возможность договариваться с владельцами транспортных судов об эвакуации за пределы Отечества.

В отличие от военных кораблей суда с чиновным людом покидали Россию не в один день.

Граница была открыта, свободно выезжали в Финляндию и Норвегию. Среди желающих покинуть Отечество были преимущественно предприниматели и крупные чиновники – люди с большими деньгами. С легким сердцем уезжали, как правило, те, кому удалось избавиться от недвижимости.

Немецкая семья Фрезер по бросой цене продала свой большой дом на Троицком проспекте. Семья сначала выехала в Норвегию, затем в Англию, где проживали родственники.

Уже в Англии дочь предпринимателя – Евгения Фрезер – написала книгу воспоминаний о своем детстве, проведенном в Архангельске в буревые годы Гражданской войны. Книга стала своеобразным свидетельством интервенции войсками Антанты.

На очередном заседании Военно-революционного совета Северного фронта в повестку дня был включен вопрос о создании комиссии по розыску имущества, сброшенного интервентами в водоемы беломорского бассейна. Больше других рек была захламлена Северная Двина и ее притоки, в частности, – река Вага, судоходная до самого Шенкурска.

В устье Ваги при малой воде застревали плоты. На дне этой таежной реки покоилась английская канонерка. Даже малотоннажным баржам канонерка перегораживала путь.

После ухода интервентов Шенкурск был отрезан от центра губернии. Когда речная война только начиналась, в этом месте партизаны Шенкурского уезда устроили интервентам засаду.

Четыре месяца назад, в последних числах мая 1919 года, в устье Ваги произошла артиллерийская дуэль. У самой кромки воды партизаны деревни Заборье замаскировали одно-единственное орудие, снятое с малотоннажного транспорта «Уемец», потопленного англичанами у села Березники. К орудию удалось достать из воды два боеприпаса.

Когда канонерка, не ожидая засады, приблизилась на расстояние броска ручной гранаты, артиллерист-наводчик выстрелил, почти не целясь. Снаряд угодил в борт, сделав рваную пробоину ниже ватерлинии. В лодку сразу же хлынула вода.