Михаил Белоусов - Об этом не сообщалось…

Была учтена информация Гордиенко и о положении в лагере для военнопленных поселка Ремонтное. Войска Сталинградского фронта предприняли на узком участке частное наступление и с ходу заняли этот поселок. Помощь пришла вовремя – эсэсовское руководство уже приняло решение об уничтожении в лагере 12 тысяч заключенных.

Командующий фронтом генерал-лейтенант Константин Константинович Рокоссовский с учетом настроений, царящих в солдатской массе фашистской армии, обратился к гитлеровскому командованию с предложением сложить оружие, выдвигая гуманные условия капитуляции. Но генерал Паулюс тогда ответил категорическим отказом. Потребовалось ещё несколько дней, чтобы заставить его безоговорочно принять советское предложение.

С января 1942 г. под самым носом матерых шпионов и контрразведчиков штаба «Валли», в их Варшавской разведшколе, на должности одного из преподавателей инженерного дела находился советский разведчик, подготовленный сотрудниками капитана государственной безопасности Б.В. Дубровина, старший лейтенант Красной Армии Константин Александрович Воинов.

Трудная судьба выпала на долю этого замечательного человека и настоящего советского патриота. В своё время он был несправедливо обижен, испытал лишения и недоверие товарищей по партии, но сумел сохранить в душе веру в правоту нашего общего дела, любовь к Родине, незыблемую верность идеалам, в которых его воспитали комсомол и партия. Эти прекрасные качества с особой силой проявились в годину лихих испытаний, выпавших на долю нашей страны, нашего народа.

…В двадцатых числах ноября 1941 г. боевое охранение 227-й стрелковой дивизии задержало при переходе линии фронта бывшего командира саперной роты нашей 6-й армии старшего лейтенанта Воинова. В те дни это было обычным явлением, и комбат хотел уже было отправить окруженца на армейский сборный пункт, но Воинов настоял на немедленной встрече с сотрудником органов госбезопасности. Начальнику особого отдела дивизии лейтенанту госбезопасности Днепровскому он заявил, что является агентом гитлеровской разведки и заброшен на нашу сторону со шпионским заданием.

В нашей тогдашней практике это был первый случай явки с повинной, и Днепровский об этом немедленно донес в особый отдел фронта. На следующий день Воинов уже находился в Воронеже. В беседе с нашими сотрудниками он подробно рассказал, при каких обстоятельствах его завербовали гитлеровцы, как готовили к заброске и какое дали задание. Но Дубровина, присутствовавшего на допросах, больше всего интересовали причины, побудившие старшего лейтенанта вначале согласиться сотрудничать с гитлеровцами, а потом явиться в особый отдел с повинной.

Константин Воинов родился в 1910 г. на небольшой железнодорожной станции недалеко от Астрахани в семье телеграфиста. Отец его был тихим, скромным человеком. Глядя на его тщедушную фигуру, трудно было предположить, что в его доме в одном из ящиков старенького комода бережно хранится именное революционное оружие, которое вручил комендору бронепоезда «Смерть Мамонтову» Александру Воинову Климент Ефремович Ворошилов.

В 1933 г. Константин Воинов после окончания Саратовского политехнического института был призван в Красную Армию. Служил командиром взвода в одной из саперных частей в Поволжье. С первых же шагов по службе зарекомендовал себя грамотным и толковым инженером.

На одном из вечеров в гарнизонном Доме Красной Армии молодой красивый комвзвода с кубиком в петлице познакомился с Ирмой Думлер, которая после окончании средней школы работала в городской библиотеке. Ирма родилась в Республике немцев Поволжья. Её отец Федор Думлер считался в городе одним из лучших столяров-краснодеревщиков.

Отец Кости остался доволен выбором сына. А после рождения внучки, которую в честь покойной матери молодые назвали Татьяной, всерьез начал подумывать о том, чтобы перебраться к сыну насовсем. Но нежданная бед круто изменила все их планы. В 1937 г. были репрессированы родители Ирмы, за «потерю бдительности» лейтенант Константин Воинов был исключен из партии и уволен из армии, после чего был вынужден уехать с семьей к отцу под Астрахань.

Начинать пришлось с путевого обходчика. Товарищи по работе на первых порах сторонились Константина. При его приближении смолкали их разговоры, а соседские ребятишки не принимали Танюшку в свои игры.

Всё это болью отдавалось в душе, но Костя не давал волю чувствам и сцепив зубы работал за троих. Взорвался он лишь один раз, когда, придя домой во внеурочное время, увидел, что жена укладывает чемодан. Плача, Ирма сказала, что не может вынести всего этого, что она не имеет права калечить любимому человеку жизнь и поэтому должна исчезнуть. Вспышка была короткой, и, взяв себя в руки, Константин начал успокаивать жену, а заодно и себя: «Мы с тобой, Ирма, честные советские люди. И доказать это окружающим сможем, не забившись от всех в глубокую нору, а только на виду у всех своими делами, всей своей жизнью».

Холодок недоверия вокруг Воиновых начал таять. На смену подозрительности пришло простое человеческое участие. Костя вскоре получил должность инженера в дистанции пути. Коммунисты станции уже обсуждали вопрос о восстановлении его в партии. Но грянула война…

В военкомате Воинову объявили о присвоении ему звания старшего лейтенанта и направили на Юго-Западный фронт. Со своей саперной ротой он отступал с боями в составе 6-й армии. Наводил переправы, взрывал мосты и заводские корпуса, чтобы не доставались врагу. В районе Умани гитлеровцы окружили остатки армии. Воинов попал в сводный отряд, который наскоро собирал генерал-майор Яков Григорьевич Тонконогов для прорыва вражеского кольца. Это был страшный в своем отчаянии бросок – почти безоружные люди шли на фашистские танки. В прорыв уходило около двух тысяч бойцов и командиров, а вышло к своим около двухсот человек. В этом бою Воинов получил два осколочных ранения и тяжелую контузию. Утром гитлеровские солдаты подобрали его и отправили на станцию Знаменка, где в открытом поле спешно оборудовался лагерь для военнопленных.

Четыре месяца провел Воинов в этом аду, который создали гитлеровцы на некогда цветущей кировоградской земле, – голод, пытки, травля собаками, изнурительная работа и за малейший проступок – смерть. Иногда ради развлечения охрана подпускала к проволоке местных жителей, приносивших военнопленным скудные харчи. И когда доведенные до отчаяния голодом люди бросались к еде, в зону спускались здоровенные овчарки или, захлебываясь, били с вышек автоматы охранников.

Постепенно вокруг Константина сколотилась небольшая группа надежных товарищей. Готов был уже разработанный в деталях план побега. Но в ночь на 10 ноября всё это для него рухнуло. Военнопленные уже спали, когда его грубо растолкал эсэсовец и отвел в кабинет коменданта. Здесь кроме знакомого уже шарфюрера находился ещё один офицер в общевойсковой форме. Гитлеровцы потягивали коньяк и, отпустив надзирателя, пригласили пленного к столу. Константину это показалось более чем странным. Разговор начал комендант. Он долго подбирал нужные русские слова, пока Воинов на чистейшем немецком языке не заметил, что необязательно говорить с ним по-русски. Офицеры многозначительно переглянулись.