Франсиско Мероньо - И снова в бой

Началась вторая мировая война. За несколько месяцев до ее начала значительная часть испанских республиканских летчиков была вызволена из лагерей для интернированных во Франции и переправлена в Советский Союз. Испания была далеко от нас, но она по-прежнему жила в наших сердцах. Мы, как и раньше, горели ненавистью к фашизму и хотели продолжать борьбу с ним. В Испании после поражения республиканцев свирепствовал разнузданный террор франкистов. Мы, летчики, выехавшие из Франции за несколько месяцев до начала второй мировой войны, чувствовали себя как бы виноватыми перед теми, кто еще долгое время томился там в лагерях.

Несмотря на поражение республиканцев в Испании, мы сохранили веру в победу над фашизмом. Коммунистическая партия Испании продолжала вести напряженную борьбу в новых условиях. Советский Союз, верный ленинским принципам интернационализма, вновь оказал нам, испанским антифашистам, братскую помощь.

Советская страна стала для нас второй родиной, и мы вместе с советскими людьми взялись за оружие, чтобы защитить ее от гитлеровской нечисти.

Итак, наша борьба продолжалась, и мы были по-настоящему счастливы, что можем вновь встать в один строй с теми, кто, не щадя своей жизни, вместе с нами боролся с фашизмом в Испании. Это братство по оружию, эта совместно пролитая кровь были и всегда будут священны для нас.

В предлагаемой читателю книге содержатся воспоминания о нашей дружбе и работе, о совместной борьбе, которую мы вели на полях Великой Отечественной войны во имя победы над нацизмом.

До настоящего времени почти ничего не написано об участии испанцев в борьбе против фашизма на территории Советского Союза. Наша боевая дружба с советскими людьми — пламенными интернационалистами родилась еще в Испании: в горах Овьедо, на полях Эстремадуры, под Гвадалахарой, в Валенсии и Каталонии. В годы Великой Отечественной войны эта дружба была скреплена кровью на полях сражений под Москвой, Сталинградом и Ленинградом, в Белоруссии, на Украине и в Крыму, в Польше, Румынии, Болгарии и Чехословакии, вплоть до Берлина. И во многих братских могилах рядом с погибшими советскими героями похоронены испанские коммунисты. Верные пролетарскому долгу, они отдали свою жизнь, защищая от ненавистного врага любимую ими великую страну Ленина.

Вместе со мной в Кировабаде летные курсы, первый выпуск, окончили 200 испанских юношей. 180 из них погибли на фронтах: одни — в Испании, другие как участники Великой Отечественной войны. Все они достойны того, чтобы о них писали в книгах. К сожалению, память сохранила лишь наиболее яркие эпизоды, но пусть они станут памятью обо всех погибших.

В годы Великой Отечественной войны республиканцы Испании боролись с врагом не только как авиаторы. Некоторые из них стали партизанами и били фашистов в их глубоком тылу. Об этом рассказывается в начале книги.

Героически сражался в небе Сталинграда испанский летчик Хосе Паскуаль Сантамария. За короткое время он уничтожил 14 самолетов врага и был сбит в неравном бою. Трагически погиб неподалеку от Баку наш ас Мануэль Сарауса. Героически сражался с врагом летчик Селестино Мартинес и был сбит в Венгрии близ озера Балатон. Ансельмо Сепульведа погиб в Сталинграде, Хосе Креспильо и Антонио Урибе — в Киеве, Исидоро Нахера — в Грозном и т. д. Можно назвать еще немало имен испанских летчиков, героически погибших на полях сражений.

С первых дней Великой Отечественной войны мы, испанские коммунисты, все, как один, делили с советскими людьми и горести, и радости. Мы делали все, что было в наших силах, стараясь приблизить день победы над фашизмом.

Испанские коммунисты твердо убеждены в том, что политика мира и пролетарского интернационализма, проводимая СССР и странами всего социалистического лагеря, их постоянная борьба за мир являются мощными факторами укрепления мира во всем мире, залогом счастья и прогресса всего человечества.

Посмотрите в небо, оглянитесь в одну из таких ночей, переполненных звездами, взрывами, светом прожекторов и трассирующих пуль! Подумайте хорошенько надо всем происходящим и постарайтесь разобраться в этом урагане жестокой битвы. За трагическим и страшным вы увидите огромную силу духа и волю к победе великого советского народа.

— Давно объявили тревогу? — спрашиваю у Ариаса, который стоит, расставив ноги и прислонившись к печной трубе, чтобы не быть сброшенным с крыши взрывной волной.

— Не знаю! — отвечает он.

Поздний час. В окошке на крыше появляются знакомые лица. Это Альфредо Фернандес Вильялон и Хосе Паскуаль Сантамария. Они тоже дежурят сегодня на крыше. Крутят головой, осматривая ночное небо. В свете прожекторов в нем вспыхивают серебряными нитями десятки повисших в воздухе «колбас» воздушного заграждения. По соседним крышам передвигаются серые тени: там тоже дежурят люди.

Это первая воздушная тревога. Первый вражеский самолет прорывается в воздушное пространство над Москвой.

На этот раз мы с Ариасом дежурим на самой крыше. Еще один наш товарищ, Макайя, стоит внизу у лестницы — на случай, если понадобится вода. А Бланко и Дуарте — у ящиков с песком: один — с лопатой, другой — с железными щипцами с длинными черными ручками. Все мы напряженно ждем, как будут развиваться события.

Начались они так: в одиннадцать вечера из репродуктора раздался голос диктора московского радио Левитана: «Внимание, внимание! Граждане, воздушная тревога!..»

С крыши мы видим, как вдали, на окраине города, со стороны Пролетарского района, возникает огненная завеса. Постепенно приближаясь к центру, она несет с собой грохот зенитных выстрелов, пулеметных очередей и взрывов бомб.

Лучи прожекторов прорезают небо в разных направлениях. Кажется, будто горит сам небосвод.

Вдруг в небе что-то вспыхивает, как молния: это прожектор выхватывает силуэт фашистского самолета. Мгновение — и «Юнкерс-88» в цепких объятиях других прожекторов. Самолет пролетает над улицей Горького, затем поворачивает вправо и над кинотеатром «Ударник» пытается уйти влево. Его путь освещают прожекторы и вспышки взрывов зенитных снарядов.

Зенитная пушка, установленная во дворе нашего дома, пока молчит. Мы, испанцы, в шутку прозвали ее «Фелипс». Молчаливые и сосредоточенные артиллеристы ждут приказа открыть огонь.

Наконец пушка начинает стрелять, освещая вспышками выстрелов двор.

Немец стал сбрасывать бомбы. Падают стокилограммовые фугаски. Две крупные «капли» летят со свистом: «фиу!.. фиу!..»

— Держись, дружок, эти будут наши! — почти в самое ухо кричу Ариасу. «Бум!., бум!..»