Валерий Николаев - Закуси горе луковицей

— С этим я согласен. Но все же она — естественное продолжение политики. Разве не так?

— Я думаю, мирное решение проблем куда естественней. А война — демонстрация человеческой глупости и бессилия политиков. И ничего более.

— Но я знаю, что в горячие точки многие даже просятся.

— Не преувеличивайте. Тех, кто старается не попасть туда, значительно больше.

— Но ведь были же добровольцы! Я сам видел по телевизору, — с неуместной горячностью заявил Денис.

— В чем вы меня хотите убедить, что на войне хорошо? Так это, извините, полная чушь. А любителей приключений там не больше одного на сотню. Да и те после первых же боевых потерь становятся серьезней.

— Если вы все относитесь к войне серьезно, почему же тогда армия так бездарно воюет?

— Потому что она вынуждена не только исправлять ошибки политиков, но и подчиняться, опять же, их непродуманным решениям. Кстати, у Суворова те же проблемы были.

— А я думаю, все дело в другом, — настаивал Денис. — Хотите, отвечу за вас?

— Ну, попробуйте.

— Наша доблестная армия стала неуправляемой: офицеры все поголовно пьяницы и психопаты, а солдаты — просто бритоголовый детсад, отловленный из песочниц. Годится ли такая армия вообще хоть на что-нибудь?!

Зоя с Владимиром переглянулись. Было очевидно, что Денис затевает ссору. Она попыталась урезонить его.

— Денис, тебе не кажется…

— Зоя, мне важно знать, что думает по этому поводу бывший офицер, — запальчиво перебил он ее.

Глаза Дениса были холодны, как серая декабрьская галька. Что его могло так взвинтить? Девушка растерянно посмотрела на Владимира, и тут заметила у него на цепочке подаренный ею камешек. Вот оно что. Ревность причина его нападок. Ну-ну.

Вместо ответа Владимир спросил:

— Денис, а вы сами в каких войсках служили?

Тот с плохо скрываемой неприязнью процедил:

— Я в армии не служил. По здоровью не прошел.

— Хм. А физические данные у вас: бицепсы, торс, рост — дай Бог каждому.

— Что вы меня нахваливаете, как жеребца перед забегом, — вспылил Денис. — Намекаете, что я уклонился от призыва?

Владимир выдержал паузу и спокойно сказал:

— Так вот, насчет армии… Она далека от идеала, это правда. И у наших офицеров нервы не самые крепкие, согласен. Когда семья не устроена, не обеспечена всем необходимым, благодушествовать может только кретин.

— Вы, может быть, и кутежи их оправдаете?

— Не перехлестывайте. Пьют офицеры не больше других. К слову сказать, от пьянства вся страна не просыхает. И это, как я понимаю, чиновникам на руку. Управлять виноватым во всех смертных грехах населением куда проще.

— Не уходите от ответа.

— И в мыслях нет. Мне тоже не по душе видеть в зоне боевых действий дистрофиков с шестиклассным образованием. Но что же делать, если такие патриоты, как вы, не в состоянии исполнить свой долг перед страной?

Лицо Дениса посерело.

— Я смотрю на вас и думаю, — голос у него стал нервно подрагивать, — во всем этом позоре вы готовы обвинить всех, кроме себя.

Володя усмехнулся.

— Чует кошка, чье мясо съела. Вы почти угадали. В дискредитации армии многие виноваты и, прежде всего — журналисты.

— Ну вот, я же говорил, — призывая девушку в свидетели, возмутился Денис.

Арбуз к этому времени доели. И Зоя корки и расквашенную газету убрала в пакет. Девушка вопросительно взглянула на Владимира. В ответ он чуть заметно кивнул и стал выруливать на аллею. Денис не унимался.

— Наша-то в чем вина? Мы были всего лишь зеркалом, отражающим ваши проблемы.

— Да, зеркалом. Только уж больно кривым. Иначе в нем были бы видны и успехи армии.

— Да их просто не было у вас! — вскричал Денис.

Злобное выражение разительным образом изменило его лицо. Удивительно, но Владимир и сейчас остался спокойным.

— Откуда вам знать об этом? Чтобы судить об армии, для начала надо побывать в ней. А вы не только пороха, даже солдатских портянок не нюхали.

— Мне это ни к чему. Я и так в состоянии добыть нужную мне информацию.

— У какого-нибудь штабного ефрейтора?

— А хоть бы и так?

— Я вас понял. Вы из той категории журналистов, которые своим преждевременным трепом предупреждают бандитов об опасности, а наших ребят подставляют под пули.

— Я никого не подставлял. И не надо безосновательно обвинять меня в этом. К слову, хранить секреты — это ваша обязанность, а наша — во что бы то ни стало находить источники информации и оперативно использовать их.

— Верно. Но нельзя же не думать о последствиях своих сенсаций. Ведь ваши нелепые домыслы и прогнозы влияют не только на рейтинги печатных изданий, но, в конечном счете, и на результат боевых столкновений.

— Знаете, быть свидетелем важных событий и не воспользоваться этим — непозволительная роскошь для журналиста.

— Понятно. Значит, по-вашему, нагнетать в обществе психоз, а зачастую и провоцировать террористов — это нормально?

— Горячие новости всегда кого-то обжигают, — ответил Денис.

Некрасов в упор посмотрел на него.

— Не там вы их добываете. Они должны обжигать врагов, а не своих. Наши ребята говорят: есть журналисты, а есть пираньи. Судя по всему, вы из стаи хищников, и мне это неприятно.

Дениса передернуло.

— Я рад, что мы все выяснили. В свою очередь хочу сообщить вам, что вы мне тоже не очень симпатичны. На этом и прощаюсь, — он сделал энергичный полупоклон. И, уже обращаясь к Зое, бросил: — Подожду у ворот.

— Хорошо, — ответила она.

Владимир с усмешкой посмотрел вслед Денису.

— Не разговор получился, а склока. Ведь из-за таких, как он, наши ребята в засады попадают. Ты уж извини, Зоя. Но своими вопросами он меня сегодня раззадорил.

— Ничего, зато мы кое-что новое узнали друг о друге.

— Это да. Однако неловко признаться, но я еще во власти инерции: спор уже закончен, а я все подыскиваю аргументы повесомей. А ты о чем думаешь?

— А я почему-то вспомнила давнишнюю беседу о литературе и то свое удивление, что ты тогда прочитал стихи именно Бунина, а не чьи-либо другие.

— Что же тут удивительного?

— А то, что накануне той встречи я тоже читала Бунина и, затевая разговор, собиралась поделиться впечатлениями именно о его стихах. Что это, совпадение? Или ты прочитал мои мысли?

— Что ты, Зоенька, у меня никогда не было сверхъестественных способностей. Может быть, лептонная почта сработала?

— Это что за почта такая?

— Общение на уровне элементарных частиц, — улыбнулся Владимир, — когда оба настроены на одну волну.

Погуляв еще минут пятнадцать, они расстались.

Денис ожидал Зою на скамье у ворот. Она присела рядом.

— Наговорились? — с раздражением спросил он.

— Да, — односложно ответила она.

— Ты сердишься? — покосился он на нее. — Извини. Что-то нервы сегодня на взводе.