Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 2

На плацу построили добротную трибуну. Каждый день на полковом разводе, встречаясь с личным составом, я отмечал отличившихся. Например, вся саперная рота была выведена из строя полка и показана всему личному составу. Ей приказом по полку объявлялась благодарность за самоотверженный труд. В порядке поощрения вся рота получила возможность в оставшееся в этом году время поочередно съездить домой в краткосрочный отпуск. Отмечались также лучшие по боевой подготовке офицеры, сержанты и солдаты. Ротам вручались наборы музыкальных инструментов — подарки от шефов (а точнее, плата за труд солдат на разгрузке рыбы).

Полк постепенно подтягивался.

Вместе со штабом и начальником тыла мы набросали планы наших действий с наступлением весны. Заранее заключили с ремонтными организациями соглашения, только нам известными каналами сделали необходимую предоплату.

1956 год закончился. Нам позволили проверить самих себя и подвести итоги. Это нас, особенно меня, ставило в сложное положение. В этом случае какие бы оценки ни ставил — старшая инстанция если уж не скажет, то обязательно подумает, что оценки завышены или занижены. Но выхода у нас не было. Проверку провели. Преобладали тройки, правда, по огневой и политической подготовке шли четверки.

Вскоре началась подготовка к новому учебному году. Пошла серия сборов разной категории. Командир дивизии решил проводить сборы командиров батальонов дивизии на базе нашего стрельбища. Это, конечно, налагало на нас большую ответственность. Надо было хорошо подготовить занятия по тактике, огневой подготовке. Особое внимание уделили подготовке и проведению учения с боевой стрельбой по теме «Наступление стрелкового батальона, усиленного минометной батареей и батареей САУ полка». Задание оказалось сложным, но все получилось.

В общем, с задачей справились, и командир дивизии нас даже отметил. Более того, мы почувствовали, что он принял решение на будущее — все сборы и различные показные занятия проводить на базе нашего полка. Это, конечно, почетно, но было ясно, что жизнь и деятельность всего коллектива очень усложнится. Но это реальность, и ее надо воспринимать такой, как она есть.

Задолго до весны, по решению командующего войсками Северного военного округа, командиров стрелковых полков собирали в два потока на два месяца на курсы по подготовке танковому делу. Я попал в первый поток. Кстати, туда попал и Николай Трегубов. Курсы были организованы на базе отдельного окружного учебно-танкового батальона, который дислоцировался под Медвежьегорском в Пиндушах. Мы капитально. изучали материальную часть танка Т-85, который должен был поступить на вооружение стрелковых полков, занимались стрельбами и вождением этих боевых машин. Конечно, это было умное, дальновидное решение. Оказывается, инициатива принадлежала Г. К. Жукову.

Прошел зимний период обучения. Подвели итоги и стали готовиться к летней учебе. И наконец-то начали капитально ремонтировать все основные здания, строить современный спортзал и комбинат бытового обслуживания.

Для обеспечения условий для ремонта мы фактически вывели полк на стрельбище и в запасный район сосредоточения, расположенный рядом со стрельбищем, где тоже поставили одну сборнощитовую казарму для офицеров, а личному составу разбили палаточный городок. На зимних квартирах остались только ремонтно-строительные бригады полка. Центральный въезд в городок был закрыт, так как началось асфальтирование всех дорог, тротуаров и главного плаца полка. А к казармам сделали временный тыловой въезд.

Параллельно ремонтировались все здания и строились новые. Благодаря тому, что все заготовки были сделаны в прошлом году и в зиму с 56-го на 57-й год, за четыре месяца все преобразилось.

В начале августа я проводил далеко от Мурманска учения с одним из стрелковых батальонов. Неожиданно прибыл командующий войсками округа. Он посетил полки нашей дивизии, затем — в Печенге. По рассказам начальника штаба полка, все прошло нормально, за исключением одного казуса. Осмотрев уже фактически готовую казарму, командующий, спускаясь по лестнице, потрогал на лестничной клетке оконную раму. Она была только вставлена в свой проем (все окна и двери мы заменили), но еще не закреплена. Ко всеобщему ужасу, рама падает… на плечи командующего. Хорошо, что она еще не была застеклена. Генерал почертыхался и уехал.

В сентябре полк собрался и въехал в фактически новые, сияющие казармы с первоклассным оборудованием (особенно классов, бытовых комнат, санузлов). Столовая и спортзал просто благоухали. Варочный и другие цеха — одно загляденье. Только штаб капитально не ремонтировался, однако, как и другие здания, был снаружи и внутри покрашен и выглядел нарядно.

Во второй половине сентября командующий войсками приезжает к нам вместе с только что назначенным на должность начальника тыла — заместителем министра обороны маршалом Советского Союза Иваном Христофоровичем Баграмяном. Мне позвонили из штаба армии: «В ваш полк выехал командующий войсками и маршал Баграмян». Это было как гром с ясного неба. Только я выскочил из штаба, как вижу, что ворота уже распахнуты и на территорию городка медленно въезжает ЗИМ, останавливается и из него выходят двое в лампасах и два полковника. Конечно, я мчусь к ним навстречу, потом перехожу на строевой шаг и рапортую маршалу. Он внимательно меня выслушал, подал руку, поздоровался, окинул взглядом наш полк и медленно говорит:

— Удивительно! В Заполярье такие красивые военные городки.

И действительно, все вокруг было красиво. С березок еще не опала ярко-желтая и красная листва, темно-зеленые елки, такие же кюветы, перед штабом и казармами — цветники с осенними цветами, а сами казармы — как нарядные невесты, свежие, с ясными окнами-очами приветливо улыбаются вместе со всеми другими зданиями.

Я окинул все каким-то новым взглядом, и мне тоже понравилось. Один из полковников, улыбаясь из-за спины маршала, показал мне большой палец.

— Позвольте доложить вам, товарищ маршал, расположение объектов полка.

Перечислив все здания, дал им краткую характеристику. Предложил посмотреть вначале казармы. Баграмян — согласился. Зашли в первую казарму, и он сразу прошагал на третий этаж. Не торопясь, осмотрел буквально все. Особо ему понравились умывальники и бытовые комнаты — чистые, светлые. А когда в каждой ленинской комнате увидел целый набор музыкальных инструментов, а также услышал, что это шефы проявляют заботу — вконец подобрел. Второй и первый этажи осмотрел так же детально, до каптерок включительно, и опросил старшин, как они обеспечены, чего не хватает, что они хотели бы иметь.

Когда покончили с первой казармой и вышли наружу, то командующий предложил пройти в столовую (очевидно, чтобы сократить время). Но маршал сказал, что надо посмотреть хоть один этаж и другой казармы. На первом этаже у нас была полковая школа. А там у нас был всегда не просто отличный, а образцово-показательный порядок. Зашли в школу. Последовала команда: «Смирно!» Маршал дал «вольно» и поздоровался с дневальным, дежурным, начальником школы. Прошел по коридору в спальное помещение и замер. Долго стоял, рассматривая все подробно. Действительно, здесь все было образцово. Видимо, сказывалось и то, что курсанты располагались в один ярус. Поэтому помещение было не по-казенному уютным. Прошли по всем остальным комнатам. Всюду порядок идеальный. У меня на душе, естественно, все пело.