Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 4

В бригаде мы выслушали командира, начальника штаба и отправились, уже пешком, сразу на передний край — нам сказали, что активная перестрелка была только вчера утром и уже более суток на передовой спокойно. Когда мы шли по первой траншее, я поражался мастерским избранием этой позиции — все прекрасно просматривалось на большое расстояние. Так можно было построить только в условиях отсутствия соприкосновения с противником и если работами руководил командир и инженер высшего класса. Оказывается, было и то, и другое, и третье. Траншеи проходили по песчаной местности, грунт был зыбким, поэтому стены траншей и окопов были «одеты» в щиты, сплетенные из прутьев. Кстати, местность здесь густо проросла кустарником, попадались отдельные деревья и клочки травы. Проходя роту за ротой, я отмечал множество стреляных гильз. Значит, здесь бывает горячо. Солдаты и офицеры выглядели очень довольно и во всех отношениях прилично. Возле одного солдата невольно «застряли». Маленький, худенький, чуть больше автомата, но — улыбается. Увидев, что я с недоумением разглядываю его, командующий округа спросил солдата (наш переводчик— двухметровый Кононов мне перевел):

— Тебе сколько лет?

— Уже больше двадцати.

— Женат?

— Да нет еще…

— Что это ты? Женилка не выросла?

— Да выросла. Денег еще не накопил.

— А что ты такой худой?

— Ну, зато я отлично стреляю и быстрее всех в роте бегаю.

— Куда бегаешь — вперед или назад?

— Куда прикажут, — не растерялся солдат, но невольно получилось, что солдат, не подозревая этого, поставил своего начальника в весьма пикантное положение.

Тут вмешался ротный командир, лейтенант:

— Это у нас хороший солдат. Он бы мог сейчас пострелять — по заказу с первой очереди сбивает. Но если мы стрельнем, то юаровцы начнут обстрел из миномета.

Мы попрощались. Подарили солдатам различные советские военные значки, а ротным командирам — бинокли. Хоть с нами кубинцев и не было (полковник остался в штабе бригады), я все-таки спрашивал солдат и офицеров: «Вы сможете без посторонней помощи удержать этот рубеж, если противник навалится большими силами?» И везде я встречал один и тот же ответ: «Мы защитим свою землю».

На следующий день мы посмотрели еще одну бригаду. Выводы были приблизительно те же.

Но меня удивляло отсутствие реакции противника. Ведь он уже накануне знал, что наша группа обязательно появится на фронте. Когда же мы прибыли на передний край, то, конечно, юаровцы нас наблюдали. Наконец, им многократно представлялась возможность накрыть нас артиллерийско-минометным огнем и обстрелять пулеметами на переднем крае. Но ничего этого не делалось. Почему? Мы терялись в догадках.

Наиболее вероятны были две версии, хотя и они не были очень уж убедительны. Первая — позавчера в течение суток ангольской авиацией было проведено три массированных авиационных налета (два днем и один — ночью) с нанесением бомбоштурмовых ударов по скоплению войск противника в районах Эвале, Перейра, Миенга — это все неподалеку от госграницы Анголы с Намибией. Скопление было достоверным, а удары, конечно, оказались неожиданными и весьма эффективными. Кстати, в налетах принимали участие и кубинские летчики, что делает им честь. Так вот, возможно, опасаясь подобных действий, противник решил пока «не трогать» ангольцев.

Вторая версия состояла в том, что работа нашей группы могла прикрываться мощными силами артиллерии, авиации и т. д. И если бы юаровцы начали обстрел, то отпор им был бы значительным и для них весьма опасным. Других предположений у нас не было. По части же информации, т. е. к вопросу о том, как могли к ним просочиться данные о предстоящей нашей поездке, так эта, как я уже говорил, «болезнь» всех стран Африки, Ближнего и Среднего Востока. ЦРУ не жалеет денег, лишь бы иметь свои глаза и уши буквально везде (кстати, сейчас такая же обстановка и у нас в России). И мы это отлично знали и совершенно не опасались того, что информация о наших планах просочится к спецслужбам США. Это даже лучше, что они будут знать о внимании Советского Союза к этой проблеме.

Составив полную картину по 5-му военному округу, мы собрались у командующего на его командном пункте подвести итог. Предварительно я наедине переговорил с кубинскими товарищами и высказал им настроение солдат и войсковых офицеров — они готовы сражаться за свою землю с любым врагом.

Выступая перед собравшимися, я подробно пересказал, что мы видели. Особое внимание уделил настроениям личного состава, его боевому духу, готовности достойно встретить врага, если он вновь полезет. Обратил внимание на хорошо оборудованные ангольские позиции, достаточную обеспеченность вооружением и боеприпасами, нормальное материальное снабжение. И несмотря на все это, я выхожу с предложением, которое вызвало недоумение у всех — и у ангольцев, и у наших офицеров, и у кубинских друзей, чего я, собственно, и добивался. А если бы их недоумение переросло бы в возмущение, было бы еще лучше. Вот что я сказал в заключение:

— Дорогие наши товарищи, конечно, мы помогали и будем помогать всячески и впредь, пока вы не приобретете полную самостоятельность и независимость. Мы благодарны вам за тот труд, который вы вложили в создание высокоподготовленных воинских частей, мы тем самым убеждаемся, что наша помощь идет на пользу. Все это хорошо. И самое главное — дух всего личного состава 5-го военного округа на должной высоте. Воины округа — это истинные патриоты, и они готовы защищать свою Родину.

И все же мы должны быть реалистами. Мы не должны сбрасывать возможный вариант удара противника с многократным превосходством в силах, в том числе с применением танков. Тогда может разыграться трагедия похуже той, какая имела место в одной из ваших бригад. А для страны, для Анголы очень важно сохранить Вооруженные Силы. Сохранив их, можно рассчитывать и на то, что будет сохранена и республика. Поэтому напрашивается вывод о том, что ангольские войска могли бы отойти на рубеж Бенгельской железной дороги, стать на одном рубеже с кубинскими войсками и совместно на этих позициях дать генеральное сражение тем, кто хотел бы посягнуть на Анголу. Мы хотели бы, чтобы командование округа хорошо взвесило «за» и «против» и доложило бы свое окончательное решение министру обороны. Если у командующего военного округа есть что сообщить нам, то мы готовы выслушать.

Пока я говорил об обстановке, лица у всех были спокойные (я специально наблюдал за всеми), но как только перешел к предложению об отводе войск, то все, подняв недоуменно брови, сразу уставились на меня. Некоторые явно ничего не понимали и, недоуменно пожимая плечами, смотрели друг на друга.