Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 4

Летом 1998 года я встретился с одним близким знакомым (по определенным соображениям могу назвать только его имя — Владимир). Он поделился со мной впечатлениями о своей недавней поездке в США, где он был впервые, но долгое время. Уже в самом начале разговора он буквально вскрикнул: «О какой демократии может идти речь, если говоришь о США? Там и признаков ее нет! Народу вдолбили, что они живут в демократическом обществе. Трезвонят об этом всему миру. Но демократии там нет и при их системе быть не может. Конечно, американцы за счет других народов мира живут значительно лучше. Их правители и дальше будут стремиться к улучшению жизни в США, ставя в экономическую и политическую зависимость другие страны. Сейчас вот добьют Россию. Затем — Украину, Казахстан, бывшие республики Средней Азии, Закавказья, Прибалтики. Но и у них есть армия безработных, бомжи, ужасная преступность. Я разочарован. У них главное в жизни — нажива любым путем. Мерзость! Сюда — в это вонючее болото они теперь тянут и нас».

Естественно, я согласился с ним, вспомнив и свое пребывание в США. По моим наблюдениям, у американцев отсутствует та высокая духовность, что присуща нашему народу. Хотя в принципе у них вообще нет никакой духовности. Вот почему американский образ жизни нам не прививается и не привьется. В США господствует идеология индивидуализма и закон силы. А мы — коллективисты. Наш советский дух получил благодатную почву во многих странах мира. И там стала зарождаться истинная демократия. Это, конечно, противоречит интересам США (точнее, правящим кругам), тем более их глобальным планам завоевания мирового господства.

Впрочем, эта тема отдельного разговора. Ну, а в 70-е годы США активно вмешивались в дела молодых африканских государств, ставших на путь демократического развития, стремясь подчинить их своему влиянию. Но ведь это дело самого народа, как строить свое будущее. Однако надо быть честным и говорить откровенно, что в то время, несомненно, народ Эфиопии нуждался не только в материальной и духовной помощи, но и в чисто организационной — в налаживании работы государственного аппарата, в укреплении экономики и в целом внутренней политики государства. Следовательно, нашему МИДу и КГБ, да и правительству в целом, надо было настоятельно помогать главе государства Менгисту Хайле Мариаму. Но на каком-то этапе дела здесь были упущены. А когда в эту страну Главным военным советником приехал генерал армии Василий Иванович Петров (с 1978 по 1980 год), то он окунулся в гущу тяжелейших противоречий. Особенно во взаимоотношениях центральной власти Эфиопии с властями провинции Эритрея. Сепаратистские силы Эритреи, используя сложное положение страны, которое было обусловлено войной с Сомали, решили отделиться и создать самостоятельное государство. Вместо того, чтобы проявить мудрость, определенный такт и политическим путем снять этот негатив, Менгисту решил обрушиться на Эритрею силами Второй Революционной армии, которая дислоцировалась на севере страны в районе Асмары. Однако эритрейцы хорошо подготовились к такому развитию событий и столь тяжелый оборот предусмотрели. Началась гражданская война. Вскоре она приняла затяжной характер. Вместо развития страны и повышения благосостояния народа основные силы и средства уходили на войну. В. И. Петров хоть и многое сделал для Эфиопии, как, очевидно, и представители других ведомств СССР (МИДа и т. д.), но войну остановить не смог. А приехавший сюда затем генерал-полковник Михаил Александрович Тягунов фактически продолжил сложившийся курс. Будучи очень старательным человеком, он тоже внес свою лепту в строительство Вооруженных Сил Эфиопии. А вот войну он тоже не погасил. Да и невозможно это было сделать без Менгисту. Но склонить его к такому решению было непросто.

Ситуация еще более усугубилась, когда нашим Главным военным советником стал генерал-лейтенант Денисов. Мало того, что он ни по каким параметрам не подходил для этой военной политико-дипломатической работы, так он к тому же еще и болел. Причем болезнь была ярко выражена, что вызывало у соотечественников сострадание, а у эфиопов — неприязнь. Хотя Денисов был человек, безусловно, хороший. Однако рассчитывать, что после моего отъезда он сможет реализовать намеченный план действий, было бесполезно, тем более нельзя было ожидать от него радикальных шагов.

Что же это за недуг одолел Денисова? На мой взгляд, это была какая-то форма склероза сосудов головного мозга. Представьте себе, этот мужчина под 50 лет, хорошо в целом сложенный, с небольшим излишком в весе, достаточно разговорчивый и общительный, в меру подвижный. Но когда мы куда-нибудь заходили и едва садились, как он немедленно засыпал. Засыпал в буквальном смысле, ставя всех остальных, в том числе и меня, в неловкое положение. Когда в первый день я попал в такую ситуацию, то подумал: «Наверное, бедняга всю ночь занимался делами». Действительно, такое нельзя было исключить. Поэтому до конца этого дня я старался втянуть его в живой разговор — в ответы на вопросы и т. д., лишь бы он не уснул. Или же говорил ему, чтобы он с помощником еще что-то сделал, пока я проведу с кем-то беседу. Но когда все это повторилось и на следующий день, я поинтересовался у его коллег: «В чем дело?» Мне разъяснили, что это продолжается все время и, возможно, на этой почве у Денисова нулевые отношения с Менгисту, они фактически не встречаются, а с бывшим министром обороны видятся очень редко, так как последний избегает таких встреч.

Однако аппарат Главного военного советника был нормальный. Хорошее впечатление на меня произвело и наше советское посольство. В то же время главная проблема — потушить пожар войны в Эритрее — не только не разрешается, но идет эскалация войны, боевые действия развернулись уже и в провинции Тигре. 3-я армия задействована здесь в полную силу и несет значительные потери, отходит под ударами частей так называемого Народного фронта Тигре. Народный фронт повстанцев захватил у правительственных войск большое количество боевой техники, вооружения, боеприпасов и продожал теснить 3-ю армию.

Эта война была ни к чему не только для народа Эфиопии, но и для Советского Союза. Этот хомут был большой обузой для нас. Тем более после Афганистана, при наличии Анголы и других подобных стран. Давали себя знать и внутренние проблемы, вызванные пресловутой горбачевской перестройкой. Словом, мир между Эфиопией и Эритреей для всех был бы благом. Требовались решительные изменения в политике Менгисту, а он вместо этого шлет телеграммы руководству СССР и настоятельно просит дополнительную помощь в боевой технике, и особенно в боеприпасах.

Руководство нашей страны принимает решение направить в Эфиопию военную делегацию, которую поручено было возглавить мне. Задача — разобраться в обстановке и подтолкнуть Менгисту к миру.