Михаил Вербинский - Зенитные залпы

Плот удалился всего метров на десять, и бойцы без особого труда выбрались на берег. Мокрые, продрогшие, они безмолвно стояли над погибшим. Прибежал Новицкий. Его лицо при свете луны казалось серым, словно высеченным из камня. Он снял каску.

— Нет больше Матвея Петровича. Хороший был артиллерист, — скорбно произнес комбат. Заговорил громче: — Андрей Кулик, назначаю вас командиром расчета! Вытащить орудие из воды!

— Слушаюсь! — ответил Кулик-младший.

В этот момент к Новицкому подошла Земцова, которую в сумерках он не сразу узнал. Она доложила:

— Товарищ комбат, санинструктор Земцова прибыла! Где же столько дней пропадала Земцова?

— В санчасти полка Ершова лечилась…

— У Ершова? Ну добро…

— Товарищ комбат, я не хочу уходить с правого берега. Разрешите остаться, — заговорила Лена горячо. — Если погибать мне, то уж здесь, на правом… Понимаете, как Даховник…

— Остаться? Где? У кого?

— На батарею пойду в полк Ершова, где Тоня Жидкова, помните, она случайно попала на вторую…

— Оставайтесь, — махнул рукой Новицкий. — Да вот, помоги похоронить здесь Матвея Петровича… Он будет вечно на правом берегу…

Плоты с орудиями уже приближались к острову. Новицкий сел в лодку, кивнул гребцам:

— Догоняйте своих!

…Когда Герману стало известно о затонувшем в реке орудии, он вызвал Сытника, назначенного агитатором полка, и сообщил о случае, происшедшем во время переправы батареи.

— «Юнкерсы» нас беспрерывно бомбят, — говорил с досадой командир полка. — Надо вытащить орудие. Поручаю это вам, Борис Андреевич.

Многим в полку было известно, что Сытник — хороший организатор. В трудных условиях он обеспечивал доставку боеприпасов. Однажды с тремя бойцами из-под носа противника вывел два орудия.

Сытник зашел к Манухину, доложил о полученном задании и спросил:

— Как быть с беседой, которую наметили провести на второй батарее?

— Когда пушка будет на острове — тогда и беседу проведешь.

— Постараюсь выступление не оттягивать.

— Правильно. — Затем комиссар спросил, — Жену-то отправил? Ну и боевая же у тебя подруга! Рискнула приехать в такое пекло.

— Хотела увидеть, что за фронт. Вот и увидела…

— Выехала-то благополучно?

— Счастье ей улыбнулось. Стояли у пристани два теплохода с женщинами и детьми. Тот, в который села моя жена, успел отойти от пристани. А второй от попавшего в него снаряда затонул. Мало кто спасся…

— И ты все это видел?

— Все произошло на моих глазах…

— Обязательно расскажи об этом бойцам.

Вскоре Сытник был на берегу, где переправлялась вторая батарея. В укрытии стоял трактор-тягач. Был заготовлен длинный трос. Под обрывистым берегом сидели бойцы расчета затонувшего орудия, ожидая распоряжений. Всех угнетала гибель Матвея Петровича. Приветливый, добродушный, смелый, он словно стоял у каждого перед глазами.

— Начнем! — обратился Сытник и приподнял в руках принесенный им многометровый резиновый шланг. — Это для водолаза: дышать сможет под водой.

— Давайте мне! — смело вызвался Петухов.

Вооружившись шлангом и стальным тросом, он пошел под воду. Пушку искать долго не пришлось. Зацепив петлю троса за буксирный крюк, «водолаз» вынырнул. Трактор-тягач взревел. Из глубины показалась зенитка и медленно выкатилась на песок.

— Ну вот и порядок, — живо сказал Андрей Кулик, глядя на орудие. — Не дали тебе залежаться под водой, дорогуша. Будешь ты гвоздить фрицев!

Сытник был доволен столь быстро закончившейся операцией по спасению пушки. Он подошел к Свириду Петухову, пожал ему руку.

— Молодец! И на земле крепок, и под водой силен! Бойцы ходили вокруг орудия, всматривались, не повреждены ли какие механизмы, детали.

— Ничего, стрелять будет, а это главное, — заключил Андрей Кулик, осмотрев затвор, прицельные приспособления.

Новый плот был подогнан и закреплен у берега.

— Приступим к погрузке! — объявил Сытник. Вновь закипела работа. А когда пушка стояла на плоту, Сытник сказал бойцам расчета:

— Теперь попрощаемся с Матвеем Петровичем. Вышли на крутой берег, где был похоронен Матвей

Петрович. Лена выравнивала холмик и, как ни сдерживалась, слезы падали на сырую землю свеженасыпанной могилы.

— Прощай, Матвей Петрович, — снял фуражку Сытник, а за ним сняли пилотки бойцы. — А Лене скажем: «До свидания!» Встречать нас будешь, когда снова придем сюда, на правый берег.

— Встречу! Обязательно… — промолвила негромко девушка. Она сильно волновалась. Не билось, а словно клокотало ее сердце…

Плот с пушкой и бойцами, которых возглавлял Сытник, отчалил от берега.

— Буду встречать! Обязательно встречу! — Донесся голос Лены, оставшейся на правом берегу.

…Вставал новый, разбуженный грохотом, день. Высоко в небе серебрились перистые облака, а внизу, над руинами города, плыла темная пелена дыма. Утреннее сентябрьское солнце своими лучами словно раздвигало дым, освещая изрытую снарядами и бомбами землю, как бы стараясь своим теплом залечить земные раны. Это утро Лена встретила на таком же изрытом, как везде, пятачке земли, чуть западнее завода «Баррикады», — пятачке, куда, оставив крыши зданий, переместилась пятая батарея.

С крыш ушли и другие батареи «малюток». Спустились батареи с крыш цехов тракторного, «Красного Октября», химического заводов. Теперь огневые позиции батарей полка Ершова разместились или в непосредственной близости от цехов, или чуть дальше. Удобно было зенитчикам бить по воздушному противнику с крыш. Но на земле свои преимущества. Сподручнее доставлять на огневые боеприпасы, легче осуществлять орудиям маневр. В распоряжении бойцов — окопы, щели, где можно укрыться от осколков.

Врылись в землю и бойцы пятой батареи, и только чернели корпуса пушек, выставив вперед длинные стволы-хоботы. Здесь был рубеж, на котором стояла артиллерийская группа 62-й армии. Гитлеровцы, как видно, засекли огневые позиции: с утра появились их самолеты.

Зенитчики были начеку. Командир батареи дал сигнал приготовиться к бою. И вот уже командир огневого взвода Вахтанг Гоголадзе, недавно прибывший в батарею, дублирует сигнал комбата:

— Огонь!

Первыми выстрелами орудие Федора Быковского сбило Ю-88, Горящим факелом «юнкерс» упал невдалеке от Мамаева кургана.

— Здорово получилось! — радовалась вместе со всеми Лена Земцова, находившаяся на огневой позиции со своей неразлучной спутницей — санитарной сумкой.

Снова заходят самолеты для бомбометания, и тем же курсом. Что ж, шаблон в тактических приемах противника на руку пятой батарее. Тряхнув черной курчавой шевелюрой, Гоголадзе вновь дает точное целеуказание, и батарея сбивает второй, а затем и третий вражеский самолет.