Альберт Зарипов - Афганистан. Гора Шабан

— Понятно! — прокомментировал Дереш. — Ну, а потом?

Однако Володя сделал ещё две хорошие затяжки, и не сразу продолжил своё повествование о минувшем бое…

— Я остановился, чтобы залечь… — затараторил Сальник. — А тут Брест орёт на меня! Вперёд!.. Да ещё и Матюков добавил… А глаза-то у него таки-ие!.. Ну, прям как бешеные!.. И я… Побежал дальше!

— И что? — кратко уточнил Шпетный.

Однако Володе то ли не понравилось столь недоверчивое отношение слушателей… То ли говорить об этом ему расхотелось… И поэтому концовка оказалась несколько смазанной…

— Короче говоря… — со вздохом произнёс свидетель Сальников. — Забежали мы на эту горку… Всё также… Вдвоём! Один душара лежит убитый или тяжелораненый… Пулемёт ДШК стоит… А два других духа уже сбежали вниз с обратной стороны… И в кяриз занырнули… А Брест… Вот только теперь он увидел, что вместе с ним один лишь я побежал… Самый молодой и зелёный… Бля-а!.. Как он тогда матерился!.. Мы с ним вдвоём этот трофейный ДШК тащим вниз по склону… А Брестлавский всех матом кроет… Потом к нам подбежали наши и пулемёт забрали… ДШК-то тяжеленный такой!

— А станок забрали? — спросил Юрка.

Его уточнение было вполне закономерным. Ведь крупнокалиберный пулемёт ДШК устанавливается на массивной треноге, которая тоже весит немалое количество килограммов…

— И станок мы забрали… — ответил Сальник. — А потом… Когда мы вернулись… Брест прямо на аэродроме стал всю группу драть… Кроме меня. Я иду спокойно… А все остальные… Они и джамбу прыгали, и ползали, и отжимались… Друг дружку на себе перетаскивали… По кругу бегали… И всё это с оружием, с боеприпасами… С РД-пятьдесят четыре!.. В общем… От взлётки и до роты мы шли часа два… И всё это время Брестлавский гонял всех солдат…Всех дембелей, фазанов и молодых…

— Чего ты физдишь? — послышалось из окошка. — Молодым там только я один был.

Это вступил в беседу всё тот же дневальный по первой роте, то есть младший сержант Коля Малый.

— Ну, оговорился… — тут же поправился Володя. — Но гонял-то он всех… Без исключений!

Из окошка сначала послышался тяжкий вздох…

— Что да, то да!

Видать, слишком ещё свежи были воспоминания о том облёте… Причём, не только у фазана Малого, но и у молодого солдата Вовки Сальникова…

— А когда мы всё-таки пришли в роту… — Сальник решил дорассказать всё до конца. — Когда Брестлавский ушёл… То потом мне дембеля таких звездюлей навешали!..

— Это за то, что ты побежал на горку? — поразился солдат Агапеев.

— Ну, да! — пояснил Володя. — Ведь дембелям всего-то пару месяцев осталось до отправки домой… И им не хотелось рисковать понапрасну… А я же был молодой и зелёный! Ни хрена ни в чём не разбирался… Вот поэтому и побежал вслед за командиром… А дембеля… Им же надо было на ком-то свою злость сорвать… Ведь Брестлавский загонял их очень уж здорово!.. Вот потом эти дедушки мне по шее и надавали… Чтобы впредь не лез куда попало… А сначала на дембелей посмотрел.

— Да-а… — проворчал солдат Шпетный.

Более от нас не последовало никаких комментариев к очень уж поучительному рассказу Вовки Сальникова. Поскольку и так уж было всё ясно… Что, в общем-то, военно-боевое дело приобрело несколько иной оборот… У командиров были свои задачи и цели… А у дембелей имелись уже свои замашки и интересы… Но между ними… То есть между офицерскими требованиями и дембельскими предпочтениями остаться в живых… Меж этих двух жерновов оказались мы… молодые и зелёные солдаты… Прослужившие в этом Афганистане всего-то два месяца…

И в имеющихся условиях нам следовало не только остаться в живых, но ещё и не сломаться… В общем… Крутиться, вертеться и всегда держать ухо востро… Чтобы не оказаться стёртым в мельчайший порошок.

Словом… Из огня да в полымя… Именно так… Туда, сюда и обратно… Либо пока сам не сгоришь… Либо пока не затопчешь эти огонь да пламя… Или же пока не пройдут-пролетят эти шесть месяцев нашей духанки… То есть пока не истечёт весь срок нашего пребывания в статусе молодых солдат…

Иных вариантов не имелось… Кроме как закосить по болезни в госпиталь или же самому причинить себе какое-либо незначительное увечье… Но это не являлось тем выходом из сложившейся ситуации, чем потом сможет гордиться настоящий мужик.

Терпели до нас… Вытерпим и мы!

Ближе к вечеру прилетевшие из Кандагара разведгруппы были направлены в боевые роты Лашкарёвского батальона, где гостям и предстояло разместиться на ночлег. Что оказалось крайне актуальным. Пока военным главнокомандованием решался вопрос об их временном расквартировании, кандагарцы почти весь день провели в большой офицерской курилке. Но вот начало смеркаться и решение насущного для них вопроса резко ускорилось.

Сперва все три кандагарские группы переместились во внутренний дворик нашей первой роты, где они по отдельности выложили на длинные столы своё оружие, боеприпасы и амуницию. Затем гости принялись погруппно сдавать всё это своё добро в наш ружпарк. После того как одно кандагарское подразделение оставило своё вооружение под полную ответственность дежурного по нашей первой роте, оно отправилось в казарму третьей роты, где им выделялось какое-то количество кроватей. Следующая чужедальняя разведгруппа после сдачи оружия пошла устраиваться на ночлег во вторую роту. И соответственно, третья разведгруппа Кандагарского батальона спецназа осталась у нас.

— Заходим в казарму! — командовал высокий сержант. — Сейчас нам покажут кроватки. Тихо-тихо!.. Не спешите… А то успеете.

Мы, то есть молодые солдаты уже давно заприметили среди кандагарцев своих недавних друзей-товарищей по Чирчикской учебке. Однако нас всё ещё озадачивали нынешние военные нюансы. Согласно наших правил армейского этикета и норм приличия по отношению к дембелям, мы не могли взять и просто так побросать все наши младосолдатские дела. Лашкарёвские старики не простили бы нам столь опрометчивого поступка. Иначе говоря, как бы потом выглядели наши дембеля в глазах кандагарских дедушек?!.. Коль в лашкарёвских группах эдакое творится безобразие… Ведь молодой солдат и шагу не может сделать самостоятельного… Без соответствующей санкции более старшего своего товарища…

Такие же порядки наблюдались и в кандагарской группе. Мы только и смогли обменяться с нашими молодыми коллегами короткими взглядами и приветливыми взмахами трудолюбивых рук. Это дембеля и фазаны, что с одной стороны, что с другой… Это они без всяких формальностей подходили, встречались, обнимались и делились всякими впечатлениями… У нас же такого права пока что не было. Поскольку мы являлись молодыми солдатами, то есть духами. А духи должны всегда шуршать… Стало быть, работать, работать и только работать. То есть трудиться не разгибая спины и не покладая своих мозолистых рук.