Василий Белых - Моторы заглушили на Эльбе

В результате у меня сложилась до подробностей ясная картина подвига двадцати героев-гвардейцев, о котором я и хочу поведать читателю.

В конце июля 1944 г. на одном из участков к Висле вышел 221-й гвардейский стрелковый полк. [15] ЦАМО. Ф. 77 гв. сд. Оп. 1. Д. 138. Л. 3, 4. Началась подготовка к форсированию. 1-й батальон — передовой эшелон полка — скрытно сосредоточивал переправочные средства, формировал и тренировал команды, пополнял необходимые запасы.

К середине ночи 30 июля бойцы группы захвата — взвод разведроты дивизии под командованием гвардии лейтенанта Павла Гончарова и взвод 3-й стрелковой роты во главе с гвардии лейтенантом Милей Гольденбергом — всего двадцать человек — погрузились на две лодки, взяв с собой автоматы, две снайперские винтовки, ручной пулемет, по четыре-пять гранат и по две-три сотни патронов на каждого. Продукты не брали в расчете на то, что следом пойдет батальон, а к утру переправится и весь полк.

Ночь выдалась темная, безветренная. Приходилось действовать исключительно осторожно, чтобы не обнаружить себя. К тому же гитлеровцы не дремали: систематически пускали ракеты, а, почуяв что-либо подозрительное, освещали реку и ее восточный берег прожекторами, установленными на высотах в глубине своей обороны.

Когда разведчики достигли середины реки, прямо над ними вспыхнула ракета, залив все вокруг мерцающим светом. Бойцы в лодках замерли, удерживая весла на весу. Ракета описала в черном небе дугу и, коснувшись воды, зашипела, погасла. Стало совсем темно и необыкновенно тихо, лишь чуть слышно плескалась о борт вода. Лодку тем временем развернуло и понесло вниз по течению. Гончаров понял: медлить нельзя.

— Пошли! — скомандовал он.

Легкий всплеск весел. Лодка развернулась и плавно двинулась к невидимому в темноте берегу. Гончаров оглянулся: вторая лодка следовала за ними.

Помкомвзвода гвардии сержант Илья Титаренко, сидевший в носовой части лодки, первым увидел еле заметные очертания кустарника.

— Берег, товарищ гвардии лейтенант, — шепотом доложил он.

— Это островок. К берегу надо взять левее, — сказал Гончаров.

Рулевой развернул лодку на юго-запад, в обход острова. Титаренко вспомнил: об островке этом шла речь на занятиях, когда предварительно изучали поставленную задачу.

То ли бойцы передового батальона не сумели избежать шума и обнаружили себя, то ли по другой какой причине, но вслед за ракетой гитлеровцы вскоре включили прожектор. Ослепительно-яркий луч пронзил ночную тьму, скользнул по зеркалу реки и застыл на том месте, откуда недавно отчалили две лодки. Разведчики оглянулись. Прожектор высветил людей на берегу, лодки, паромы, готовые к отплытию… «Разгадает ли враг наш замысел?» — с тревогой думал каждый. В томительном ожидании тянулись неестественно долгие минуты. И, едва погас прожектор, ночную тишину разорвал грохот артиллерийских выстрелов. Над скоплением наших войск повисли осветительные ракеты. Разведчикам хорошо были видны и пламя от разрывов снарядов и мин, и столбы воды, и вставшие на дыбы лодки, и мечущиеся фигуры бойцов…

Наша артиллерия открыла ответный огонь. Дуэль длилась несколько минут, затем сатанинский шабаш огня и смерти оборвался так же внезапно, как и начался. Вновь стало тихо.

Скрытые зарослями лозняка, покрывавшего островок, лодки с разведчиками не были обнаружены врагом. Бойцы сидели молча, потрясенные виденным.

— Что будем делать дальше, товарищ гвардии лейтенант? Переправа батальона наверняка сорвана, — нарушил молчание Илья Титаренко.

Командира взвода, видимо, мучил тот же вопрос. Голос сержанта вывел из минутного забытья, и Гончаров твердо ответил:

— Будем продолжать выполнение поставленной нам задачи.― Подумав, добавил: — Немного обождем здесь: пусть успокоится немец, и — вперед!

Лодки мягко ткнулись в песок западного берега Вислы. Ступив на твердую почву, Гончаров облегченно вздохнул: на земле воевать привычнее. Разведчики залегли вдоль берега, до рези в глазах всматриваясь в темноту, улавливая каждый шорох. Прибрежная полоса была пустынна. Впереди, в 10–15 метрах, угадывались очертания обрыва.

— Сержант Иртюга, — тихо позвал Гончаров оказавшегося рядом командира отделения.

— Слушаю, товарищ гвардии лейтенант!

— Кто возле вас?

— Гвардии сержант Шумигай.

— Поднимитесь с ним на обрыв и уточните данные разведки о переднем крае обороны. Действуйте исключительно осторожно. О нашем присутствии гитлеровцы даже подозревать не должны, — приказал Гончаров.

Павел Иртюга и Григорий Шумигай о чем-то пошептались и скрылись в темноте. Фашисты через определенные интервалы времени пускали ракеты, однако разведчиков, скрытых обрывом, обнаружить не могли. Лишь изредка, скорее всего просто для очистки совести, посылали наугад очередь из пулемета.

Гончаров передал по цепи: стрелковых ячеек не рыть, следов на берегу не оставлять, ждать его указаний.

Время тянулось медленно. Вначале Гончаров с затаенной надеждой поглядывал в сторону своего берега, затем, поняв, очевидно, что в эту ночь форсирования не будет и раньше следующей ночи подмоги ждать нечего, стал думать, как лучше организовать оборону, чтобы продержаться до подхода основных сил. Об оставлении занятого разведчиками клочка земли даже мысли не возникало.

Возвратились сержанты Иртюга и Шумигай. Доложили, что передний край обороны противника проходит по восточным скатам высот в ста пятидесяти метрах от обрыва. Местность открытая, поросшая травой, перепаханная снарядами. Кроме того, много канав, вымытых дождем. Обрыв невысокий — в рост человека.

Гончаров, как старший группы захвата, приказал Шумигаю позвать лейтенанта Гольденберга. Когда сержант ущел, он сказал Павлу Иртюге:

— Будем драться до подхода наших. Тебя, Павел Иванович, замполит полка гвардии майор Грин назначил парторгом нашей группы, и я хочу знать твое мнение.

— Драться! А как же иначе? — твердо ответил сержант.

В присутствии командира стрелкового взвода Гольденберга Иртюга еще раз повторил все, что докладывал о результатах разведки.

— По всему видно: до следующей ночи подмоги не будет, — подвел итог Гончаров. — Нам троим держать ответ перед командиром полка за выполнение задачи. Выдвинемся вперед, займем круговую оборону и будем удерживать плацдарм до подхода наших. Положение тяжелое, но надо выстоять. Вы, товарищ гвардии лейтенант, со своим взводом займете оборону правее моего. Двумя солдатами прикройте правый фланг, а двух расположите на обрыве в тылу: пусть наблюдают за рекой и нашим восточным берегом. Стрелковые ячейки отрыть в рост. К рассвету все должно быть тщательно замаскировано, и — чтобы никаких признаков нашего присутствия. Лодки вытащить на берег и замаскировать под обрывом.