Владимир Рыбин - Непобежденные

— Я сам видел, как ты танк подорвал, геройство проявил.

— Если всех награждать, кто тут геройство проявил, никаких орденов не хватит.

— Ордена — не танки, их много можно наделать.

— А ты о пяти моряках слыхал?

— Что под танки бросались?

— Ну.

— Так неправда, поди. Все герои, когда погибшие. Ордена надо живым давать, чтобы злее дрались…

Вспыхнул желтый огонек, и Колодан, испугавшись что его увидят подслушивающим, поспешил уйти.

В штабной землянке, куда он попал, горела автомобильная фара. Пожилой майор с неподвижным, тяжелым от усталости взглядом, долго листал его документы.

— Сколько в вас весу? — спросил неожиданно.

— Чего?

Но ответ, как видно, не интересовал майора.

— Пара ящиков снарядов, — сказал он, оглядев, корреспондента с головы до ног. — Севастополю боеприпасы нужны, а не корреспонденты.

— Вы недооцениваете, — обиделся Колодан.

— Да? — Казалось, майора искренне заинтересовало возражение. — Впрочем, может, вы правы. Слишком много безымянных героев, слишком много. А ведь потомки будут судить о наших делах но вашим рассказам. Даже не по нашим делам, а по вашим рассказам…

— Однако, товарищ майор…

— Ладно, извините. Все равно машины пока нет. А сидеть и молчать — уснешь, того гляди.

Насторожившийся было, он вдруг проникся к майору симпатией. Словно открылась перед ним дверь и дохнуло оттуда неведомым и волнующим, что сам для себя Колодан называл «ароматом предчувствия», без которого, он знал, не получался никакой материал. И с новой уверенностью подумал он, что найдет здесь, на истерзанной земле Севастополя, нечто особенное. И первую фразу этого «особенного» он уже уловил в сердитых словах: «Слишком много безымянных героев».

— А что вас интересует в Севастополе? Если не секрет, конечно.

— Да нет, какой секрет. Ну, сначала хотелось бы встретиться с командармом Петровым…

— Вот что я вам скажу. — Майор решительно потер подбородок «Не надо встречаться с Петровым. Он, конечно, человек интеллигентный, не откажет…

— Ну, знаете!…

— Знаю, потому и говорю. Спросите, когда Петров спит? Не надо его беспокоить. К тому же писать вы будете, как я понимаю, о рядовых героях, тех самых, на ком, главным образом, и стоит Севастополь. Их вы найдете в окопах. А разобраться, где кто, лучше всего помогут, пожалуй, наши газетчики. Да, да, в Севастополе много своих, так сказать, представителей печати: у нас три газеты выходят, не считая дивизионок.

«И чего все норовят учить? — думал Колодан, слушая наставления майора. — Никому не приходит в голову учить летчика летать, артиллериста стрелять. А в нашем деле… Чуть научился водить пером по бумаге, — уже писатель». Но работа в военной газете научила его сдержанности. К тому же мысль, подкинутая майором, была не так уж и плоха: по собственному опыту знал, что газетчики сведущи куда больше, чем штабники да политработники. Последние озабочены практическим обеспечением предстоящих операций, а не выуживанием пропагандистских «изюминок» из прошедшего.

— Но в штаб-то я обязан явиться в первую очередь.

— Считайте, что явились. Затем и сижу тут, чтобы встречать таких, как вы.

Майор вез его по тряским и жестким, закутанным в утреннюю дымку дорогам, мимо разметанных взрывами домиков и все говорил, что в Севастополе не как на других фронтах — тыла нет. Здесь никого не водят за руку и каждый прибывающий больше действует сам. В конце концов Колодану подумалось, что майор попросту торопится от него побыстрей отделаться, и решил, как только получит пропуск, идти в редакцию «Красного Черноморца» пешком.

Был тихий теплый день, после северных морозов показавшийся Колодану просто жарким. Хотелось походить нараспашку, но он позволил себе только расстегнуть воротник. Но и это пустяковое нарушение формы одежды привлекло внимание патрулей? Подошел молодой флотский лейтенант в сопровождении двух пехотинцев, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками, стал проверять документы.

— Первый день в Севастополе? — спросил, покосившись на расстегнутый ворот;

— Так точно! — послушно ответил Колодан, хотя сам был в звании лейтенанта. Ему подумалось, что будет очень смешно, если в первый же день попадет в комендатуру. — Вы, товарищ лейтенант, можно сказать, первый севастополец, с кем я разговариваю, как корреспондент, поэтому прошу пару слов для газеты.

Он рассчитал точно. Лейтенант смутился, но тут же посуровел вновь.

— Напишите, что Севастополь стоит и будет стоять. И вдруг насторожился, поднял глаза.

— Налет! — сказал он.

Колодан поглядел вверх. Небо было синим и чистым, только посередине прозрачной серой полосой тянулся дым от какого-то дальнего пожара.

— Что же воздушную тревогу не объявляют?

— Ее еще полгода назад объявили. Как объявили, так и не отменяли.

Два наших истребителя пронеслись низко над домами, оглушив гулом. И тут же где-то неподалеку ахнул взрыв.

— Начинается, — спокойно сказал лейтенант.

— Что начинается?

— Артобстрел. Бьют, как попало, гады. А тут же город, куда ни кинь, все — в цель… Ну, удачи вам, — сказал он, щегольски, с каким-то особым шиком щелкнув ногтем по козырьку фуражки. — А материала вам тут хватит. О Севастополе сто лет пиши, всего не опишешь.

Патрульные ушли неспешно, словно и не было никакого артобстрела. Колодан поискал глазами надпись «Бомбоубежище» и, не найдя ее, тоже пошел по улице. Взрывы ухали в безопасном удалении, и скоро он успокоился. Дойдя до угла, увидел полуторку, приткнувшуюся к деревьям. Шофер копался в моторе, возле него стояли боец с перевязанной рукой и девушка с санитарной сумкой.

— Что там? — спрашивала девушка, заглядывая через плечо шофера.

— Старушка свое отходила еще до войны, — не оборачиваясь, буркнул шофер.

— Чего же делать?

— А чего хошь. Может, еще уговорю, доковыляет до госпиталя.

— Уговори, пожалуйста. Там же раненые ждут…

Колодан остановился рядом, прислушиваясь к разговору.

— Кто такой? — сердито спросил боец.

— Лейтенант, разве не видишь? А вообще-то корреспондент, из Москвы.

— Из Москвы? Из газеты? — обрадовалась девушка, и вдруг схватила его за рукав шинели, потащила к дому, где черной дырой зияло безрамное окно и был широкий подоконник.

— Как хорошо-то! А я нашим говорю: напишите про Машу, напишите про Машу. А они: про всех писать, газет не хватит.

— Про какую Машу? — спросил он.

— Про Лесовую. — Девушка вроде бы даже удивилась такой его неосведомленности. — Она знаете что сделала?!. Раненых спасла.

— На то и санитарка, чтобы раненых спасать.

— Вот и вы тоже…

— Я напишу, — пообещал Колодан. — Все разузнаю и напишу.

Шофер загремел заводной ручкой, и все разом повернулись к нему.