Игорь Шелест - Крылатые люди

Но вот уже невиданное торжество "бога войны" осталось у него позади. Лишь огненные блики все еще играют на стеклах фонаря впереди, а горизонт перед ним начинает розоветь узкой пробивающейся полоской. Но что это? Не галлюцинация ли? Ему чудится, что он видит перед собой несметное множество перелетных птиц. Они даже закрывают собой бледную полоску рассвета. Летчик начинает быстро снижаться, чтобы не угодить в эту, надвигающуюся на него живую тучу. И наконец ясно видит, что это идут ему навстречу наши самолеты. Как он потом узнал, их было несколько тысяч!

"Наша авиация шла над полем боя волнами, — будет вспоминать потом Георгий Константинович Жуков. — Ночью несколько сот бомбардировщиков ударили по дальним целям, куда не доставала артиллерия. Другие бомбардировщики взаимодействовали с войсками утром и днем. В течение первых суток сражения было проведено свыше 6550 самолето-вылетов". И тут же маршал Жуков рассказывает:

"Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы, и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного ощущения…" [17] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., Изд-во АПН, 1969, с. 639.

И еще позволю себе привести несколько строк из "Краткого очерка истории дальней авиации":

"На завершающем этапе войны, в Берлинской операции, когда войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление, за 1,5–2 часа до рассвета им оказала помощь ДА в прорыве мощной обороны. В составе экипажей находилось немало прославленных летчиков, которые еще в 1941–1942 гг. участвовали в налетах на Берлин. Среди них: дважды Герои Советского Союза В.Н. Осипов, П.А. Таран, Е.П. Федоров, А.Н. Молодчий, Герои Советского Союза — Э.К. Пусэп, В.Ф. Романов и многие другие…" [18] Цыкин Л. Д. От «Ильи Муромца» до ракетоносца…, с. 93. Мне отрадно сознавать, что в числе этих многих и многих других были и герои моей книги, были и те, которых, может быть, еще никто ни разу не упомянул в печати, но они тоже, не щадя себя, летели в этот бой, чтобы со всем нашим народом победить немецкий фашизм.

Прошло более тридцати лет мирной жизни.

Как же сложилась судьба героев этой повести в после военные годы?

С радостью могу сказать: их мирная жизнь могла бы послужить сюжетом для повой книги.

Первый послевоенный год Георгий Павлович Молчанов трудился лесником. Потом заскучал без общества, без полетов, без добрых людских улыбок. Он пришел в промышленность, на летно-испытательную работу в исследовательский институт.

Герой Советского Союза Сергей Савельевич Сугак, когда пришло время расстаться с полетами, поступил работать на фабрику «Бумиз». Со временем его избрали секретарем парткома.

Когда я попросил Сергея Савельевича рассказать о себе, он долго молчал, потом сказал:

— История моя… как бы это сказать… не показательная, что ли? Я вовсе не хотел летать. Не думал, не мечтал о полетах, как ты, например. Больше всего на свете любил русскую литературу. Когда же по комсомольскому набору меня направили в летную школу, я даже попробовал схитрить, чтобы не попасть в нее. Вспоминая об этом, до сих пор краснею. Ну а потом, научившись летать, став военным летчиком, полюбил свою мачеху-авиацню, как мать родную! С ней всю войну делили мы и радости и слезы…

Вениамин Дмитриевич Зенков после войны был представителем Аэрофлота в одной из социалистических стран. Выйдя в запас, он посвятил себя почти всецело общественной работе.

Константин Павлович Иконников не уступит Зенкову в кипучей энергии. К тому же годы будто не касаются его: он все так же спортивен, динамичен, опытен. Поэтому и нужен до сих пор испытательному аэродрому.

Сергеи Алексеевич Ульяновский, кончив летать и уйдя в запас, поселился в небольшом городе на Украине. Здесь он в течение ряда лет великолепно проявил себя на руководящей работе в исполкоме городского Совета.

В послевоенный период бурного развития нашей реактивной авиации отличным летчиком-испытателем больших машин проявил себя Владимир Васильевич Поиомаренко. Теперь он продолжает вести научную работу в исследовательском институте.

После войны Героя Советского Союза генерала Владимира Порфирьевпча Драгомирецкого в 1946 году вызвал к себе Александр Евгеньевич Голованов и сказал, что, приступив к восстановлению народного хозяйства, страна нацелилась на освоение своих природных богатств и в этой связи ему, Драгомирецкому, поручается возглавить экспедицию в северные районы.

Карта Советского Союза в кабинете Голованова занимала всю стену. Александр Евгеньевич показывал Владимиру те места, куда лежит путь экспедиции.

— Поручая вам и вашим авиаторам это исключительно важное дело, я отдаю себе отчет в том, как трудно в тяжелых природных условиях сделать все это без потерн самолетов. И все же об одном вас прошу: потерять как можно меньше людей!

Это было чуть ли не единственное напутствие Главного маршала авиации Голованова, но оно запомнилось Владимиру Порфирьевичу на всю жизнь.

И теперь, лишь недавно оставив летную работу, генерал-лейтенант Драгомирецкий с гордостью вспоминает, как тогда, вскоре после войны, авиаторы с честью выполнили это задание, сократив вдвое правительственный срок и по потеряв ни единого самолета, ни единого летчика.

В 1951 году ветеран дальней авиации Эндель Карлович Пусэп был избран заместителем Председателя Президиума Верховного Совета Эстонской ССР.

Позволю себе привести несколько строк из статьи "И чуть-чуть от себя…" Г. Яковлева, опубликованной в газете «Правда» от 14 июля 1978 года.

"…Когда Пусэпа назначили министром социального обеспечения Эстонии, он сказал сотрудникам на первом совещании: "К нам за помощью обращаются ветераны, особая категория людей. Мы обязаны делать для них все, что положено по закону… И еще чуть-чуть от себя". Может, не сразу, но все поняли: новый министр ожидает от них творческой активности, высокой гражданственности, чуткости, а не формального исполнения служебных обязанностей. Вот этой несложной вроде бы формуле "и чуть-чуть от себя" Эндель Пусэп следовал всегда сам".

Герой Советского Союза Эндель Карлович Пусэп ныне председатель республиканского Комитета защиты мира.

Генерал Виталий Александрович Гордиловский многие годы после войны оставался в строю дальней авиации, командовал дивизией. Но пришло и ему время расстаться с летной работой. И все же он не расстался с аэродромом.

Если вам предстоит прилет в Москву, а потом вы будете наблюдать, как ваш лайнер, идя на посадку в аэропорту Внуково, окунется в толщу хмурых облаков, подумайте о тех, кто руководит в этот момент самолетами, снижающимися в облаках один за другим, заходящими на посадочную полосу с интервалом в одну минуту…