Вилли Хейлман - Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945

Однако никто не бунтовал! Верность долгу и присяге сплачивала эскадрилью, и командир соблюдал дисциплину так же, как требовал этого от своих подчиненных. Случаев перехода на сторону врага не было, несмотря на все его льстивые речи. Немецкое воспитание и характер препятствовали этому.

Никто из людей, брошенных в бой в эти безумные, последние годы войны, не искал путей спасения. Они повиновались приказам и отправлялись к дьяволу.

Группа спокойно летела северо-западным курсом.

В авангарде «Зеленого сердца» [52]находился командир группы со своим звеном. [53]Я летел позади с 7-й эскадрильей. Выше меня с правого борта – Дортенман, а слева и несколько позади – Фред Гросс с двенадцатью самолетами. В 180 метрах выше летел гауптман Ланг с 9-й эскадрильей – Булли всегда предпочитал работу «наблюдателя». Во втором и третьем эшелоне следовали остальные звенья FW-190. Высоко над нами в утреннем солнечном свете сверкали узкие фюзеляжи Ме-109 – новая модификация с улучшенными характеристиками, разработанная в качестве высотного истребителя. Всего было около 150 истребителей, и казалось, что в район вторжения послали целую армаду.

Ведущим был Rabe Anton. На сей раз мы летели на большой высоте – между 3700 и 5500 метрами – с 250-килограммовыми бомбами, подвешенными под фюзеляжами. Они были предназначены для кораблей, сконцентрированных в устье реки Орн.

Было приказано соблюдать радиомолчание, никаких переговоров между пилотами. По двусторонней связи транслировались последние команды «Примадонны», наземной радиостанции наведения, расположенной на Эйфелевой башне, и команды Rabe Anton. На севере показался знакомый и очень пугающий Ла-Манш.

Летя справа и позади командира группы, я чувствовал высочайшее нервное напряжение, царившее в соединении. Мне необходимо сохранять хладнокровие, хотя сердце сильно колотится, а глаза ищут цель. Вот она! Появившаяся ниже нас справа сверкающая, свинцово-белая широкая воронка устья Орна. Британский флот, находящийся в устье, похож на тонкие черные карандаши, связанные в большие пучки. Толстые, тучные глыбы среди них – транспорты, которые необходимо уничтожить.

Самолеты круто повернули на северо-восток и зашли со стороны солнца, чтобы его яркие лучи при атаке затрудняли действия обороняющихся. Rabe Anton отдал команду: «Выбрать себе цель. Включить подсветку прицелов». Белые круги с перекрестьем четко засветились на экране. Электросистема управления огнем включена, и кнопки спуска готовы к стрельбе.

«Фокке-Вульфы» пикировали на свои цели с высоты 3700 метров. Скорость росла: 640, 720, 800 км/ч. Самолет содрогался, вибрировал и скрипел от испытываемых перегрузок. Позади законцовок крыльев в синем утреннем небе оставались длинные молочные инверсионные следы. Начала стрелять зенитная артиллерия. Трассеры со свистом пролетали мимо кабин дьявольским желто-красным огненным дождем. Расплывающиеся черные дымные шары от разрывов снарядов формировались в огромные кучевые облака. На такой высокой скорости моя кровь бежала быстрее, а глаза вылезали из орбит. Веки начали гореть, а рот был широко открыт из-за недостатка кислорода.

Толстый черный «ящик», появился в прицеле, нужно нажать на кнопку сброса бомбы, чтобы отделение произошло строго над целью. Самолет преследовал отчаянный огонь из всех орудий, наиболее точной была корабельная зенитная артиллерия.

А теперь самое сложное – уйти невредимым из этого дьявольского котла, в который со всех сторон неслись «индейцы», [54]чтобы защитить суда. Обычно после атаки проще всего уйти на малой высоте, но в данном случае это было невозможно, поскольку район слишком хорошо защищен. В окрестностях Кана был установлен в воздухе плотный «забор» из аэростатов заграждения, и их тросы могли срезать наши крылья. Никто из летчиков-истребителей не захотел бы вступать в «собачью схватку» среди аэростатов заграждения.

Единственное, что оставалось, – так это снова набрать высоту. Я держался близко к командиру группы, мой двигатель работал на пределе. Из услышанных радиопереговоров я понял, что разворачивается большой воздушный бой. Отчаянные крики людей, находившихся в большой опасности, прерывались отдельными спокойными командами командиров эскадрилий. Время от времени раздавался клич «Талли-хо», извещавший о победе в ожесточенной схватке. Когда кто-то закричал: «„Спитфайр!“, „Спитфайр!“ Я не могу оторваться. Помогите мне!», я отключил свою рацию. Я сказал сам себе, что когда наиболее опытные пилоты ощущают страх, то они предпочитают отключать свою рацию. Командир достиг кромки облаков. Прямо под нами Булли собирал свою стаю, и я легко мог разглядеть их желтые номера. Казалось, «зеленые сердца» благополучно выпутались из трудного положения. В задней полусфере, сквозь шквал зенитного огня, я видел дикую карусель «индейцев» и «бандитов», [55]круживших друг перед другом, подобно роям шершней, ища брешь, в которую можно прорваться, чтобы сбить противника. Машины пикируют к земле, вспышка пламени… Далеко позади столбы черного дыма над горящими судами, ослепительный свет всполохов огня…

Я дернул ручку управления на себя, нечто темное пронеслось прямо под моим «Фокке-Вульфом». Было чертовски неуютно в этой гряде облаков. Действительно ли это был «Блэк-Видоу», новый черный брат двухфюзеляжного «Лайтнинга»? [56]Жаль, если бы я увидел его на долю секунды раньше, то мог бы сбить. Враг, видимо, тоже испугался и подумал о том же.

Теперь я снова был с эскадрильей. Собрались приблизительно пятьдесят «Фокке-Вульфов». Переворот через крыло… Я пикировал к Сене, которая подобно матери вела своих заблудившихся детей домой.

Три часа спустя…

Срочный взлет! Нас спешно подняли на отражение атаки приближавшейся армады «Лайтнингов» и «Мустангов», выполнявшей штурмовку линий связи между Алансоном и Шартром. Ведущий – лейтенант Дортенман. Я взлетел в составе эскадрильи из шестнадцати «Фокке-Вульфов». Мы поднимались по крутой спирали, преимущество в высоте было залогом успеха в такой атаке. Курс 270°. Мы скоро достигли холмистой местности западнее Шартра. «Внимание», – передал по радио Дортенман, сообщая об «индейцах» позади слева и несколько ниже нас. Мгновение спустя он внезапно оборвал передачу, а я был атакован со стороны солнца. «Не очень любезно», – подумал я. Несмотря на уменьшенные обороты, противник летел все еще слишком быстро, а его заход был слишком крутым.

Мне пришлось прервать мои размышления, автоматически я рванул машину в сторону и совершил резкий разворот. Я увидел инверсионные следы, остающиеся сзади моей машины. Приходилось быть очень осторожным с «Лайтнингами», поскольку они имели в носовой части четыре пушки, [57]обладавшие разрушительной огневой мощью.