Виктор Манойлин - Базирование Военно-морского флота СССР

Еще один жизненный урок — не пей за счет подчиненного и не пей коньяк стаканами.

Самым ответственным этапом работ было бетонирование блоков. В каждый блок необходимо было уложить порядка двух тысяч кубических метров бетона, а всего около десяти. Укладка бетона в один блок должна производиться непрерывно, чтобы не была нарушена монолитность блока и его сопротивляемость прямым попаданиям вражеских снарядов или бомб. По техническим условиям перерыв в бетонировании не должен превышать двух часов. После двух часов — это уже вредительство и военный трибунал. У нас в УНР был построен специальный завод, откуда свежеприготовленный бетон самосвалами доставлялся на блок. Автомобили шли один за одним, пока один разгружался, второй уже разворачивался для разгрузки. На блоке работали всякого рода подъемники для подачи бетона, масса вибраторов, все было залито электрическим светом, так как работали круглосуточно. У меня на участке была своя электростанция, на которой для резерва был установлен дополнительный дизель-генератор. Механик на участке был толковый, с опытом. Все приготовил, все прогнал, все проверил.

В Военно-морском флоте начало бетонных работ на новой крупнокалиберной береговой батарее было большим событием, поэтому на мой участок приехало высокое руководство. В числе приехавших были генерал-лейтенант Моргунов — командующий береговой обороной ВМФ, вице-адмирал Байков — комендант КВМК, генерал-майор Лабайдин — начальник Главвоенморстроя. Всего было человек десять адмиралов и генералов. Обошли. Посмотрели. Везде порядок, все на месте, все расписано, куда ни пойдут — тут же доклад, что готовы. Разрешили начинать. Пошел бетон. Дело идет четко. Через час собрались уезжать, вдруг заглох работающий дизель, запустили резервный — он тоже заглох после непродолжительной работы.

Все руководство набилось в дизельную и смотрит на механика, который колдует с дизелями. Проходит час — дизели стоят. Генералы и адмиралы начинают рассказывать мне и механику, кто мы такие и что нас ждет. Механик встает с коленок, поворачивается к руководству и говорит спокойным голосом: «Товарищи адмиралы и генералы! Не пошли бы вы все на.., а я за это время дизель починю». Руководство остолбенело, а комендант крепости сказал: «Товарищи, а ведь механик дело говорит. Давайте выйдем отсюда». Все молча вышли и молча ждали еще минут десять.

Дизель заработал, руководство уехало, мне оставили двух обеспечивающих главного инженера строительного управления и сотрудника госбезопасности.

В дальнейшем до самого окончания строительства ни разу не было, чтобы оба дизеля одновременно выходили из строя. Тут сработал хорошо известный в армии и на флоте «генеральский эффект».

Большой бетон у меня шел целый месяц, всего бетонировал шесть блоков, каждый блок 2–3 суток, потом перерыв до двух суток, потом новый блок.

На бетонирование каждого блока у меня был обеспечивающим либо главный инженер строительного управления, либо главный инженер УНР, либо начальник УНР.

Все обеспечивающие инженерные начальники ни разу не вмешались в мою деятельность, ни разу не давали каких-либо команд. Они не дергали меня, они отлично понимали, что такое «большой бетон» и какое нервное напряжение у начальника бетонных работ.

В случае, если бы обеспечивающий увидел, что начальник участка не справляется с руководством, то немедленно начальник участка был бы отстранен, а обеспечивающий взял бы на себя руководство работами.

Еще один урок для меня — не мешай подчиненным работать, не лезь под руку, а если нужно, в критический момент бери руководство на себя.

Когда большой бетон закончился, то сотрудник госбезопасности собрался уезжать. Я ему сказал, что мы с ним целый месяц круглосуточно были вместе, а даже двух слов друг другу не сказали. Его ответ: «Радоваться этому надо, а не сожалеть».

После бетонных работ начались монтажные. Привезли орудийные системы. Бронебашня весит 18 тонн, ее надо поднять на высоту 4 метра, кранов такой грузоподъемности нет. Есть одна ручная лебедка грузоподъемностью 5 тонн. Сделали наклонную эстакаду из бревен, смазали пушечным салом дорожку эстакады, к лебедке — полиспаст, на лебедку — солдат, к башне — солдат с ломиками. «Эх, ухнем — сама пошла». Затащили. Поставили на место, смонтировали.

Все это время, пока шел бетон и монтаж, я жил в лесу. Круг общения — только по работе, изредка с домашними. Радиоприемника нет, радиотрансляции нет, газеты раз в неделю. Так уставал, что и этих старых газет не читал. В кино не ходил, про телевизор только слышал, что где-то у кого-то есть. Почти год весь мир сузился у меня до размеров береговой батареи.

О смерти Сталина я узнал по звонку служебного телефона. Затырканный монтажом и повседневными хлопотами, я в тот момент не осознал исторической значимости этого события. Собрали солдат, замполит объявил, были казенные дежурные слова о вечной преданности делу Сталина и клятвы, что никогда не свернем, а будем идти только туда, куда нас вел товарищ Сталин. Разошлись, приступили к работе. Солдаты говорили о текущих делах и своих заботах. Тему, а что же дальше будет, не обсуждали. Я тоже над этим не задумывался, мне казалось, что как было, так и будет. В офицерской среде говорили так же осторожно, как и при жизни вождя.

Что делалось в стране, о чем писал и говорил весь мир, на нашей стопятидесятидвухмиллиметровой бронебашенной батарее не было известно.

Потом появились газеты об изменениях в руководстве, об изменении структур министерств, о громадном потоке соболезнований, о процедуре прощания.

Во главе партии стал Хрущев, во главе правительства — Маленков. Кто такой Хрущев, я толком не знал, Маленков чаще мелькал в газетах, поэтому фамилия была знакомая.

Мой прораб Белов, фронтовик, сапер, наводивший понтоны на многих реках войны, принес пол-литра. Помянули Сталина. Белов всплакнул. Совершенно искренне сказал, что страна потеряла великого полководца, что на фронте «В бой за Родину! В бой за Сталина!» был не только лозунг, но и порыв души.

Батарею построили в установленный срок. На первой же стрельбе были показаны отличные результаты. Морской буксир на тросе тащил специальный щит, по которому вела огонь батарея. Было двенадцать выстрелов и одиннадцать попаданий.

Сейчас все брошено, разграблено и растащено.

После окончания строительства батареи я получил назначение начальником технического отделения Строительного управления крепости. Работал в аппарате управления я недолго, меня снова перевели начальником строительного участка. Но эта короткая по времени работа в управлении дата мне исключительно полезный опыт аппаратной работы.