Вилль Бертхольд - Гибель линкора «Бисмарк». Немецкий флагман против британских ВМС. 1940-1941

Между тем «Бисмарк» маскировал работы на верхних палубах.

Флагману приделали фальшивую трубу. При помощи оловянных листов и фанеры контуры корабля изменили так, чтобы он походил на американский линкор «Миссури». Это делалось с целью ввести в заблуждение преследователей. На этот блеф от безысходности больших надежд не возлагалось.

И вполне справедливо.

«Свордфиши» уже летели со своим смертоносным грузом на борту.

Через несколько минут настало время сражения.

За пять минут до атаки торпедоносцев унтер-офицера Линденберга приняли в лазарете с зубной болью. Левая сторона его лица чудовищно распухла. Из-за боли он не мог говорить и объяснялся только жестами. Слева от него лежал старший матрос Кнолле. Его нога в гипсе была подвешена над койкой. Предыдущим днем он упал и повредил лодыжку. Напротив помещался Шузе 2-й, бившийся в лихорадке от желтухи. Самым бодрым из пациентов был старший матрос Бюргер, который почти оправился от операции по поводу аппендицита, сделанной несколько дней назад.

– Привет! – воскликнул он, когда ввели Линденберга. – Ты не очень разговорчив. Боже мой, куда ты смотрел! Говори, морда! Кто тебя так отделал?

Линденберг слегка погрозил Бюргеру кулаком и лег на свою койку.

– Он немного может сообщить о себе, – продолжил Бюргер.

– Наконец появился унтер-офицер, который придерживает свой язык, – поддержал Бюргера Кнолле. – Жаль, что не все такие.

– Он даже не может целоваться.

– Кого ему целовать? Тебя, что ли?

– Заткнитесь, – проворчал Шузе 2-й.

– Ты слышал? – повернулся Кнолле к Бюргеру. – Этот лазаретный китаец подает голос… Тебе нравится твой канареечный цвет?

Шузе со стоном отвернулся.

Вошел санитар Бирнер.

– Пора смерить температуру, господа, – сказал он.

– Как, снова? – возмутился Кнолле. – Зачем мерить температуру парню со сломанной лодыжкой?

– Таковы правила, – ответил Бирнер. – Давайте, господа, пошевеливайтесь… Вы тоже, унтер-офицер.

– А что будет, если мы потонем? – спросил Бюргер.

– Тогда за вами будет особый уход. Вас поместят в резиновую лодку, а военврач лично сядет за весла, чтобы перевезти вас в резиновой лодке через этот пруд.

– В таком случае мы далеко не уедем.

Санитар Бирнер собрал термометры.

В этот момент все началось. В этот момент плоские шутки моряков внезапно оборвал тревожный звон.

Раз-два-три-четыре-пять – раздавались резкие звонки по всему огромному кораблю.

Короткая пауза.

Раз-два-три-четыре-пять – вновь звучали звонки предупреждения.

И так снова и снова.

Звон пронизывал их самих. Их нервы. Их головы и тела. Забегали глаза. Каждый инстинктивно попытался выпрыгнуть с койки. Санитар забыл записать показания термометров в карточки.

По лазарету пробежал лейтенант-военврач. Смешались крики и стук морских шлюпок о бронированные плиты корпуса корабля.

Воздушная тревога!

Согласно плану «Свордфиши» с «Арк Роял» летели к «Шеффилду», который уже два часа поддерживал радиолокационный контакт с «Бисмарком». (Наблюдатель в «вороньем гнезде» крейсера, первым увидевший германский флагман, получил два фунта стерлингов вознаграждения.) Экипажи самолетов и кораблей общались посредством сигналов. Первый боевой строй «Свордфишей», летевший на большой высоте, достиг цели.

В тот же момент вражеские самолеты опознал наблюдатель «Бисмарка».

– Вижу несколько самолетов противника, – доложил он.

Однако в следующий миг черные точки на горизонте исчезли. Ответственные за объявление воздушной тревоги колебались.

Старшие матросы Ржонка и Юганс находились на верхней палубе. Ржонка обеспечивал работу катапульты, Юганс, занимавший боевой пост в орудийной башне «Д», следил за плавающими минами. Оба услышали сообщение наблюдателя за самолетами одновременно. Они уставились в небо, но ничего не увидели.

– Он бредит! – крикнул Юганс.

– Нет, он увидел чаек, – ответил Ржонка.

Напряжение спало, рассеялось в хохоте. Это были чайки – не самолеты!

Но в тот самый миг «Свордфиши» высоко в облаках формировали боевой строй для решающей атаки на «Бисмарк».

Раздался рев самолетов, летевших в пике.

Прозвучала воздушная тревога.

– Все по местам!

Все бросились к люкам. В несколько секунд их задраили. Это произошло так быстро, так внезапно, что старшего матроса Ржонку оставили на верхней палубе, невольным свидетелем яростной атаки.

Огонь вели все зенитки при поддержке орудий среднего калибра. Несмотря на плотный огонь, бипланы врывались на бреющем полете в пространство между правым и левым бортом. Пять, восемь, десять машин. Одновременно со всех сторон, в тщательно спланированном беспорядке. Все разом.

Старший матрос Бенке вырос рядом с Ржонкой.

– Ступай в укрытие! – крикнул он товарищу. – У меня нет времени спуститься вниз.

«Бисмарк» окружили разрывы снарядов. Мог хотя бы один самолет противника прорваться сквозь завесу зенитного огня? Хватало ли смелости какому-нибудь пилоту лететь сквозь огневой, разрушительный вал? Был ли у него шанс?

Вот первый «Свордфиш» вспыхнул ярким пламенем и взорвался. Горящие обломки рухнули в море. Но за ним летел другой самолет. Совсем близко. На миг показалось, что он повис без движения в воздухе. В эту секунду он сбросил торпеду. Она устремилась к правому борту!

По торпеде стали стрелять. Один выстрел оказался удачным. Она взорвалась, подняв в воздух высокий столб воды.

Англичане прилетали со всех сторон, прорываясь с безумством храбрых сквозь завесу артиллерийского огня.

Ржонка и Бенке поспешили к зенитной пушке главного калибра, зарядили, бросились в укрытие. Они видели, как автоматическая пушка опустошает свою магазинную коробку, заметили, как вспыхнул огнем один из самолетов. Они заменяли раскаленный докрасна ствол орудия именно в то время, когда на корабль с ревом ринулся новый «Свордфиш».

«Боже мой, неужели это никогда не кончится? – думал Ржонка. – Представляю себя среди этих зенитных батарей. Сколько выдержки у этих парней-зенитчиков! Они палят как сумасшедшие. Палят как на Балтике во время учений, когда они целились в макет, который тащил самолет. В случае поражения макета они получали упаковку бутылок с пивом…»

– Действуйте! Побыстрее! – рычал командир.

Торпеды мчались на корабль со всех направлений.

«Бисмарк» совершал зигзаги на полном ходу. Увернулся от трех-четырех скользивших угрей.

Затем летающая машина сделала заход с кормы и послала свой снаряд посреди яростного зенитного огня.

Торпеда шлепнулась в воду и, взрыхлив ее поверхность, понеслась к бронированной обшивке корпуса «Бисмарка».

Стволы пушек обратились на нее. Началась стрельба. Недолет, перелет, промах в одну, другую сторону.