Масатаке Окумия - Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945

Однако на Гуадалканале флот напутал в планировании поставок, и ничем нельзя извинить провал в создании авиабаз в промежутке в 600 морских миль между Рабаулом и Гуадалканалом. Возможно, это была самая серьезная ошибка, допущенная флотом на юго-западе Тихого океана, и она напрямую проистекала из неоправданного оптимизма, порожденного нашими первыми победами. Эта чрезмерная уверенность, в ретроспективе – отношение, повлекшее фатальные последствия, не позволила нашему командованию трезво оценить неизбежные вражеские контратаки. Также надо отметить, что этот эпизод иллюстрирует истинную натуру японского флота, ибо мы раз за разом безуспешно пытались оценить наши будущие нужды во взаимодействии между военными базами, перевозки и потребности в снабжении наших войск и предположительные расстояния между нашими и вражескими аэродромами.

Наша вторая ошибка состояла в том, что мы никогда не занимались глубоким анализом проблем строительства авиабаз, их содержания и снабжения. Точно так же мы не делали точной оценки ограничений на воздушные операции, которые можно проводить с любой наземной базы. Несмотря на наш подавляющий первоначальный успех, мы буквально проигнорировали бесценные преимущества, которые мы получили в смысле завоеванного времени, для расширения существующих баз и строительства новых, для того, чтобы рассчитать до последней иены потребности в снабжении наших баз. Таким образом, пока мы могли бы построить бастион из мощной сети авиабаз, с которых наши самолеты могли бы эффективно атаковать силы противника в случае его вторжения на Гуадалканал, мы на самом деле ничего для этого не сделали.

Возникла странная ситуация, ибо в таких вопросах, как летные качества самолетов, искусство пилотов и эффективность использования людских ресурсов, мы явно опережали врага при всех его стараниях. Однако наша самоуверенность стоила нам результатов многих лет кропотливого, напряженного труда и позволила врагу начать свой долгий путь к победам на Тихом океане, что в конечном итоге привело к нашему полному разгрому. Неспособность координировать военную и экономическую мощь, имевшуюся в нашем распоряжении, была характерна не только для нашей морской авиации, она проявилась в значительно большей степени в рядах армии и в самом деле может определенно считаться присущей для всей нации.

Вина напрямую лежит на морском Генеральном штабе в Токио и офицерах штаба Объединенного флота. Они тоже допустили самоуверенность в оценке ситуации на Тихом океане, и, поскольку они непосредственно отвечали за ведение войны, эта вина лежит прежде всего на них. Такое отсутствие компетентности во многом подрывает блестящую работу, проделанную адмиралом Исороку Ямамото, который вдруг увидел, что его ранее победоносно продвигавшиеся войска столкнулись с яростным сопротивлением противника на каком-то захудалом островке на юго-западе Тихого океана.

Все скрупулезно рассчитанные планы адмирала, бывшие столь эффективными в сражениях, вдруг рухнули по причине нашей собственной несостоятельности. Вероятно, промежуток времени между нашей оккупацией Соломоновых островов и возвращением противника должен был позволить нам создать стену из огня и стали перед вражеским десантом. Но вместо этого наши самолеты исчезали в океане из-за нехватки горючего, наши летчики изматывались из-за неимоверно долгих полетов, мы столкнулись с проблемами в восполнении летного состава, материалов и самолетов, и мы беспомощно наблюдали, как вражеская мощь растет день за днем.

Но горше всего для Ямамото было видеть, что, несмотря на явную нашу неготовность, мы все еще имели на самом Гуадалканале достаточно сил, чтобы организовать мощную контратаку, которая бы разнесла в клочья американский флот и нанесла ужасный урон все еще сравнительно слабому десанту. Были все основания считать, что имеющимися в районе японскими войсками мы могли бы предпринять такую контратаку. У нас было не только достаточно авиации, но и наш Объединенный флот мог бы сразу собрать, как минимум, в два раза больше надводных сил, чем противник.

Но вместо этого враг бросал для обороны своих ненадежных прибрежных плацдармов всю наличную авиацию, новые линкоры «South Dakota» и «Washington», а все наличные боевые корабли и подразделения нашего Объединенного флота бесцельно оставались на якоре в Рабауле и Труке. В тот самый драгоценный момент, когда вражеские планы держались на волоске только за счет координации собственных сил и когда наш флот был в самой благоприятной позиции для нанесения удара по десанту и уничтожения вражеских кораблей, мы оставались в бездействии. Это отсутствие решительности позднее нам дорого обошлось, потому что выгоды, возникшие на начальных этапах сражения за Гуадалканал, быстро развеялись, а наш собственный флот терпел поражения одно за другим.

Многие наши стратеги сравнивали поражение на Гуадалканале с разгромом, происшедшим на Мидуэе. В самом деле, похоже, повторились те же самые наши неудачи, ставшие причиной крупной победы американского флота в предыдущем сражении.

Успешный вражеский десант на Гуадалканале и последующие вражеские операции привели многих к мысли, что Япония проигрывает войну просто потому, что флот переоценил способность нашей армии защитить острова в Тихом океане. Не избавиться от впечатления, что эта серия разгромов японских войск под ударами разбушевавшихся американских десантных сил стала прямой причиной собственных поражений флота.

Возможно, это рассуждение легковесно и малообоснованно. Мы, реалистически оценивавшие возможности своей армии, слишком хорошо знали, что наши сухопутные войска вовсе не были готовы к ведению войны на Тихом океане. Годами наша армия готовилась к войне против России, которая рассматривалась как неизбежная. Это та самая группа армейских командиров, которой прискорбно недоставало истинного знания Соединенных Штатов; они не имели представления о природе и мощи американского народа и не имели понятия о потрясающей военной силе, которую американская индустрия способна обрушить на любого врага.

Не верится, что наш собственный морской Генеральный штаб был так плохо информирован или что разведка так просчиталась в истинном американском военном потенциале армии в час испытаний. Для военной иерархии не было большим секретом, что наша армия никогда не была готова к ведению крупных операций на островах. Для нас армия была калекой, и в лучшем случае ее эффективность всегда была бы ограниченной.

Еще в начале операций второй стадии, до катастрофы на Мидуэе, адмирал Ямамото столкнулся с ситуацией, которая становилась все хуже и хуже. Можно честно сказать, что в будущем, невзирая на самые отчаянные попытки, адмирал был обречен на понимание, что в войне нас ждет только поражение. Враг уже окончательно закрепился на острове Гуадалканал, а мы уже лишь защищались от грядущих вражеских атак. Война на Тихом океане прошла свой первый полный цикл, и враг уже был на марше. Тщательно изучая наши оборонительные позиции по всему Тихому океану, адмирал Ямамото обнаружил, что наша оборонительная система, состоящая из островов и флотских соединений, изрешечена слабыми местами, по которым враг мог бы нанести удар. Было жизненно важно прикрыть эти прорехи, тем самым мы будем ближе к максимально возможной для нас непроницаемой защитной линии. Больше всего Ямамото нуждался в резерве времени; было просто необходимо отражать возрастающие по силе вражеские удары, пока мы не укрепим свою собственную линию обороны.