Владимир Масян - Замкнутый круг

Он подошел вплотную к Сокольчук и сдавил ее горло тростью.

— Или ты раскалываешься сразу, сука, или мы начинаем все сначала!

— Я сказала правду, — захрипела Степанида.

Удар в лицо сбил ее с ног. Один боевик сел ей на колени, другой заломил руки и заткнул рот вонючей тряпкой. «Доктор» принес из-за ширмы тонкий электрический провод и профессионально, с потягом, стеганул им по животу Сокольчук. От дикой боли Степанида дугой изогнулась на полу. Бандеровец только и ждал этого. Провод со свистом обвил талию женщины. Третьего удара Степанида уже не ощутила.

Ее снова приволокли в ванную комнату, окатили ледяной водой.

— Скажешь, кто тебя подослал?

— Больше я ничего не знаю, — с трудом выговорила Сокольчук.

— Тогда продолжим.

Истязали ее долго и изощренно. Пока не поняли, что женщина находится при смерти.

— Что будем делать? — остановились бандеровцы.

— Похоже, сучка рассказала правду, — сделал вывод «доктор». — Надо запросить сведения о Семене Пичуре и начинать его розыск. Если это не миф, через него найдем сотника.

— А ней как быть?

— Мне она больше не нужна.

— Прикажите добить?

— Не будем брать грех на душу. Все, что нужно, я скажу Стасику. Пусть о ее похоронах пекутся советы.

— Ясно, пан референт.

На следующее утро в оперативной сводке происшествий по области среди прочего можно было прочесть: «В пригородке Львова — селе Мелехово — на железнодорожном переезде в два часа ночи произошло столкновение локомотива с пароконной подводой, в результате чего погибла женщина. Личность пострадавшей установить не удалось».

Уже в августе следователь Медведев, приезжавший в областной центр по делам службы, заскочил в военный госпиталь к Костерному. Сильно смущаясь, положил на прикроватную тумбочку выздоравливающего капитана кулек с яблоками и мед в сотах.

— Ну, что там, как? — облапил его Костерной, сгорая от нетерпения узнать все новости.

Но ведь перед ним был следователь Медведев! Он мог выдавать лишь ту информацию, в которой был уверен на сто процентов. И капитан узнал только, что подполковник Ченцов после провала задуманного хода с лейтенантом Соловьевым был отозван в Москву, а на его место прибыл майор Строев. Ни новый начальник, ни кто другой в управлении о дальнейшей судьбе Ченцова не ведали.

Неизвестной осталась и судьба старшего лейтенанта Бориса Боярчука. Из допросов пленных бандеровцев сумели выяснить только, что он был ранен в последнем бою и вывезен на паровозе. Вместе с ним сумели вырваться из окружения еще двое бандитов. Некоторые факты давали основание предполагать, что им удалось уйти за границу.

— Проверять эту версию, как сам понимаешь, поручат не районному отделению госбезопасности, — смиренно заключил Медведев.

— А Сидор? — через некоторое время спросил Костерной. — Неужели никаких следов?

— Как в воду канул! — всплеснул руками Медведев. — Видно, тебя дожидается.

— Списывают вчистую, — пожалился капитан. — Перепишусь в милицию. Чего же еще остается.

— Давай, — тихонечко засмеялся следователь. — Там у них как раз интересное дельце наклевывается. По тому же Глинску.

— Ишь ты!

— Нашли труп пасечника Ефрема Пацука. Задушен профессионально, удавкой. И все шито-крыто, как утверждает наша милиция.

— А вы куда смотрите?

— Ждем указаний. Все-таки другое ведомство.

Посидев еще для приличия пару минут, Медведев простился. Костерной из окна палаты долго смотрел ему вслед. И вдруг отчетливо и ясно понял, что из его судьбы ушла навсегда целая полоса жизни. Как канула в лету она для тысяч других людей, ради чего он и лез из кожи вместе с Ченцовым и этим скромным трудягой Медведевым, вместе с сержантом Подоляном и Сашкой, с безногим Скрипалем и Сидоруком, вместе с десятками других живых и убиенных, имена которых только и останутся, что в памяти родных и близких. Да и то, может быть, ненадолго.

Зато впереди начиналась новая, и верилось, и хотелось, лучшая, светлая жизнь. За то…