Денис Райнер - Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945

– Вы – счастливчик, сэр.

– Уверяю вас, там снаружи еще хуже, – любезно пояснил я.

Мы взяли топливо, воду, шерри, мороженых цыплят и на рассвете вышли в море. Ночью нас не выпустили.

Теперь конвой был впереди уже на три сотни миль. Мы получили сигнал: «Присоединяйтесь немедленно». Было вполне очевидно, чем вызвана такая спешка. Адмиралтейство сообщило, что вблизи конвоя замечены немецкие подводные лодки. Мне пришлось подчиниться, хотя это и означало повышенный расход топлива. Через четверо суток, когда мы уже почти догнали конвой, поступил новый приказ: «Ваш приятель снова отстал. Сделайте все необходимое».

Воспользовавшись радаром, мы отыскали отставшее судно еще ночью, но ремонт на нем закончился утром, а к тому времени конвой уже удалился от нас опять на 100 миль. Казалось, гонке не будет конца. Днем мы услышали об отделении кораблей эскорта и части конвоя назначением на Фритаун, но нам предстояло еще полдня пути, чтобы вернуть младенца в люльку. На следующее утро мы все-таки сумели это сделать и, поспешно распрощавшись, отправились на поиски Фритауна.

На максимальной скорости мы расходовали в два раза больше топлива, чем на малой, и шли неделю, это эквивалентно двухнедельному переходу на 10 узлах. Нам предстоял долгий путь, и я вовсе не был уверен, что мы сумеем дойти до его конца. Тем более, что у нас возникли проблемы со вторым котлом – пришлось идти на одном. Я не знал, на что можно рассчитывать во Фритауне, но слышал, что там нет почти ничего. Представлялось маловероятным, что там найдется для нас океанский буксир. А дрейфовать с пустыми танками по Атлантике у меня желания не было – ведь если машины остановятся, электричества тоже не будет, а значит, не будет ни радара, ни асдика. Я чувствовал, что лучше все-таки двигаться, пусть даже и очень медленно. Да и людям так будет легче. Мало что так отрицательно влияет на моральный климат в коллективе, как беспомощное качание на волнах с остановившимися машинами. Лишь только равномерный гул гребного винта стихает и корабль, который больше не слушается руля, бесцельно дрейфует, люди начинают чувствовать себя беспомощными, забытыми. Железное сердце корабля останавливается – и твое собственное начинает болеть. Уверен, что самое страшное наказание для моряка – оставить его на борту судна, машины которого вот-вот остановятся. Ему предстоит вечно скитаться на нем по безбрежным океанским просторам.

Исходя из упомянутых выше соображений, я наметил план действий. Мы провели увлекательное и весьма продуктивное утро, оснащая корвет для плавания под парусами. Шлюпбалки, каждая длиной 14 футов, стали двумя реями и были закреплены на высоте трех четвертей мачты. Оборудованные тросами, вантами и подъемниками, они находились под прямым углом к мачте. Их можно было приспособить в любое нужное положение. На рее с наветренной стороны мы приготовились установить тент с квартердека, а с подветренной стороны – тент с мостика. Навесу с бака, имевшему треугольную форму, предназначалась роль кливера. В полдень механик доложил, что топливо на нуле. Чтобы добраться до порта, нам следовало идти еще по меньшей мере 4 часа. По радио мы слышали, что другие корветы охотятся за немецкой подводной лодкой где-то к югу от нас. Значит, никто не сможет подойти и взять нас на буксир. Мы запросили буксир и, как я и предполагал, получили ответ, что такого нет в наличии. Из трубы поднимался довольно своеобразный дым – кочегары сжигали отстой на дне топливных танков. Матросы состязались в остроумии и периодически отправляли гонцов в машинное отделение узнать, кого из котельных решили принести в жертву и сжечь, чтобы добраться до порта.

Наконец-то вдали показались вершины, окружающие Фритаун. Наша скорость медленно, но неуклонно падала. Держа якорь наготове, мы вползли в гавань и бросили его, лишь только очутились под защитой боновых заграждений. Примерно через час подошел маленький портовый буксир и дотянул нас до танкера.

Якорная стоянка Фритауна оказалась довольно обширной. Если бы не внушительных размеров холм, нависающий над городом, все вокруг очень напоминало бы Солент. Красные крыши, проглядывающие между деревьями на южной стороне, вполне могли быть деревней Ли до того, как она разрослась. Северный берег представлял собой бесконечные заболоченные равнины, и лишь вдалеке на горизонте виднелась зеленая полоска деревьев.

На этой якорной стоянке собралась специфическая компания. Здесь были весьма необычные десантные корабли со странными квадратными носами и большими рампами и штурмовой корабль, обвешанный дюжиной шлюпок.

Традиционно сложилось так, что экипажи танкеров были самыми большими сплетниками на военно-морском флоте. Они проводили значительную часть времени на уединенных стоянках, где монотонное течение жизни нарушалось только прибытием нового судна, которому требовалось топливо. Кратковременное общение с командой прибывшего судна – единственное доступное им развлечение. Поэтому экипажи танкеров со вкусом передавали известные им слухи и сплетни, причем если иногда и приукрашивали или искажали факты, то, по крайней мере, не являлись распространителями научной фантастики. Именно от матросов танкера мы узнали, что странные корабли – это амфибии, предназначенные для высадки десанта на французское побережье Африки. Там могла быть только одна цель – Дакар.

Понятно, что в подобной операции не обойтись без корветов для траления мин, которые пойдут впереди десантных кораблей. Теперь уже можно было строить более или менее обоснованные предположения относительно того, с какой целью перед отходом из Британии нам погрузили 40 бывших в употреблении шин от каких-то крупных грузовиков. Раньше мы считали это чьей-то шуткой. Но если учесть полученный приказ потренироваться в развертывании оборудования для траления, не останавливая машин, представлялось вероятным, что на пути к берегу у бортов будут принайтованы баржи с солдатами. Если же 9,2-миллиметровые пушки предварительно не разнесут нас в щепки, радар поможет добраться в нужную точку.

На следующий день я окончательно убедился в том, что подозревал уже давно: я недостаточно потел, чтобы спокойно переносить тропическую жару. Вместо этого я распухал… раздувался… К полудню моя голова уже минимум на два размера превысила размеры фуражки, а ботинки стали безнадежно малы. Я знал, что людей, у которых было недостаточное потовыделение, отправляли домой. Необходимо было что-то делать. Я приказал принести мне плотницкую пилу и большое бревно и после ленча принялся за работу. К 4 часам я распилил его на мелкие чурки, зато пот лил с меня градом. Пропотев, я почувствовал себя значительно лучше. Вечером вернулся коммандер Крик с группой морских охотников, и мы вместе отправились к командующему – адмиралу Уиллису. Слух, принесенный нам экипажем танкера, оказался верным. Нашим местом назначения был Дакар, однако операцию отложили на неопределенный срок. До принятия решения о нашей дальнейшей судьбе нам предстояло заниматься эскортной работой. Десантный корабль болтался в тех водах до следующего июля, когда его задействовали для атаки на Мадагаскар. «Вербена» в этом не участвовала – стояла на ремонте в Бомбее.