Денис Райнер - Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945

Свое второе Рождество «Вербена» встретила в Саймонстауне. Накануне Рождества я отправил запрос снабженцам на выдачу нам новой шлюпки взамен разбитой во время шторма на Азорских островах. В конце запроса я приписал: «Если на нашей новой шлюпке будут паруса и опускной киль, это будет отличным рождественским подарком». Капитан порта ответил, что ничего подобного в Саймонстауне нет.

Рождественским утром старшина-рулевой доложил о подходе буксира с новой шлюпкой. На ней имелись и паруса, и опускной киль, и записка, привязанная красной лентой с пышным бантом: «С наилучшими пожеланиями от офицеров снабжения – веселого Рождества!»

Отношения между снабженцами и службой капитана порта здесь были явно прохладными.

И вот поступил долгожданный приказ: «Завтра утром вам предстоит выйти в море, порт назначения – Сингапур». Было 28 января 1942 года. Котлы всех кораблей наработали по 1500 часов, котлы «Вербены» – 2000 часов. Я отказался выходить в море и потребовал, чтобы об этом вопиющем факте доложили командующему флотом Западных Подходов – все-таки мы пока еще входили в его команду. Использовать нас стремились все кому не лень. Заботиться не желал никто.

Беседа с местным высокопоставленным чиновником была крайне неприятной. Мы так и не пришли к соглашению, и в конце концов я услышал:

– Ну хорошо, но только все, что я вам скажу, должно остаться между нами. Вы примете участие в эвакуации Сингапура. Вы выйдете в море?

– Да, сэр, – вздохнул я и покинул кабинет.

Мы как раз завершали подготовку к выходу в море, когда неожиданно нашего полку прибыло. К группе присоединился пятый корвет «Астра» (коммандер Э. Хевит, КВР). Коммандер был нашим новым старшим офицером. Учитывая совершенно непреодолимые, на мой взгляд, трудности с техническим обслуживанием, я с нескрываемой радостью передал ему дела.

Топливо мы получили в Дурбане и на Маврикии.

Маврикий фантастический остров. Он находится в самом центре Индийского океана. Над этим чистейшим из морей сформировалась какая-то особенная, хрустально-прозрачная атмосфера, и можно легко видеть мачты кораблей, чьи корпуса остаются скрытыми за горизонтом. В центре острова возвышается ряд горных вершин, напоминая хребет некоего доисторического чудища, а густая растительность, покрывающая склоны холмов, с большого расстояния кажется оливково-зеленой шкурой – именно такой и должна обладать гигантская рептилия.

Пока корабли бункеровались, капитаны и старшие помощники получили приглашение на ужин к местному губернатору и его очаровательной супруге-американке. Сидя за длинным столом на открытой террасе, окружавшей губернаторский дом, невозможно было даже представить, что война совсем рядом. Я смотрел на роскошно одетых дам, офицеров в парадной форме и не мог вообразить, что неподалеку уже падают бомбы и полыхают пожары. Огоньки свечей многократно отражались и преломлялись в хрустальных подсвечниках, отбрасывая на лица и одежду людей причудливые тени. Гости сидели с одной стороны стола. С другой стороны за освещенным фонтаном с золотыми рыбками возвышался залитый светом прожекторов бельведер, а фоном этой прелестной картины служило иссиня-черное усыпанное звездами небо. После ужина начались танцы, а уже потом мы вернулись на корабль.

В Дурбане нас попросили отвезти на Маврикий нескольких солдат, раненных в Африке, которые уже давно и безуспешно ожидали корабль домой. Мы дали свое согласие. Солдаты оказались черными, грязными, да еще и вшивыми, но удивительно приятными людьми и интересными собеседниками. Из их рассказов стало ясно, что наличие паразитов – это их беда, а не вина. В Коломбо мы приобрели достаточное количество серных свечей и профумигировали жилые помещения, так что ущерб, нанесенный этими бедолагами, оказался минимальным и недолговечным.

8 февраля 1942 года мы ушли с Маврикия. Сингапур пал 13-го – в это время мы находились к югу от Цейлона. Поскольку никаких изменений к ранее полученным приказам не было, коммандер Хевит нарушил радиомолчание и запросил инструкции. Ответ пришел моментально. (Я ни с кем не делился своими мыслями, но предполагал, что наша булавка попросту свалилась с карты.) Нам предписывалось идти в Коломбо. Коммандер Хевит и я нанесли визит командующему флотом в Ост-Индии адмиралу Арбетноту. Хевита сразу же сняли с корвета и назначили на место заболевшего капитана шлюпа. Он пошел собирать вещи. Его старпом стал капитаном «Астры». А я снова оказался перед необходимостью наладить «взаимопонимание» с базой, где о корветах и слыхом не слыхивали, а прийти и познакомиться с ними не имели времени. Персонал базы был раньше вполне на своем месте, но в изменившихся условиях не справлялся с новыми проблемами. По прибытии нам был указан причал, подходящий лишь для судна вдвое меньшего размера. Мы должны были сесть на грунт задолго до подхода к нему. Одни считали наши корветы траулерами, другие давали задания, далеко превосходящие наши возможности. Новый персонал уже находился в пути из Англии, но его прибытия ожидали не раньше мая. А пока несколько офицеров несли на своих плечах непосильную ношу и делали все, что могли.

И снова я завел речь об очистке котлов. Но здесь, очевидно, все были уверены, что корабли должны ходить, пока не взорвутся. В марте японские авианосцы, нанесшие удар по Пёрл-Харбору, появились к югу от Явы, и на первой неделе апреля нанесли удар по конвою из Калькутты. Когда мы пришли в этот район, они уже постоянно держали в районе Цейлона подводные лодки. Наша работа заключалась в организации эскорта конвоев из Тринкомали, что на восточном побережье, вокруг южной оконечности Цейлона в Коломбо, а оттуда в Бомбей. Для этой, а также множества других работ в моем распоряжении было четыре корвета и маленький греческий эсминец.

«Этос» был восхитительным корабликом. На расстоянии он выглядел как самый настоящий эсминец класса Д, но в действительности был лишь уменьшенной моделью последнего и имел водоизмещение всего 600 тонн. Его построили еще до Первой мировой войны, а в период между войнами модернизировали. Его команда неустанно рвалась в бой, и мне приходилось постоянно сдерживать, усмирять прорывающийся наружу бойцовский дух. Как-то ночью мы шли на юг из Тринкомали и наткнулись на японский крейсер. Команда «Этоса» стремилась немедленно вступить в бой, но мы эскортировали очень ценное судно – танкер, который вез топливо для наших линкоров у атолла Адду. Я знал, что вблизи Тринкомали нет других танкеров, поэтому решительно отклонил требование с «Этоса». Мы поспешно приблизились к берегу под защиту темных холмов, а «Вербена» заняла место между танкером и вражеским крейсером, чтобы создать дымовую завесу.