Сэйити Моримура - Кухня дьявола

Далее говорится:

«… Исии на допросе отрицал существование управляемой по радио бомбы „мать и дочь“ и бомбы марки „7“, разработанных в японской армии.

Из всех разработанных в Пинфане авиабомб наиболее перспективными Исии считал бомбу типа В и бомбу „системы Удзи тип 50“. Он считал, что эти два типа после доведения их специалистами-оружейниками смогут стать эффективным бактериологическим оружием».

Упоминающаяся здесь бомба «мать и дочь» — это бомба нового типа, специально предназначавшаяся для бактериологической войны и сконструированная в 1944 году в 9-м армейском научно-исследовательском институте поручиком Гондо. Устройство представляло собой комбинацию двух бомб — крупногабаритной (материнской) и малогабаритной (дочерней). Первая связывалась со второй системой, подающей радиосигналы. Когда первая достигала земли, вторая еще продолжала падение. При взрыве материнской бомбы радиосигналы прекращались и срабатывал механизм, осуществлявший надземный взрыв дочерней бомбы. Сочетание наземного и надземного взрывов позволяло получить устойчивое бактериальное заражение.

По свидетельству связанных с этим изобретением лиц, комплект бомб «мать и дочь» был испытан, но их просто не успели применить, поскольку война закончилась. Если верить, что Исии не знал о разработке этой бомбы, то это была идея поручика Гондо.

Что такое бомба марки «7», существовование которой Исии отрицал?

Среди документов японского военно-морского флота, попавших в отдел «Джи-2», оказались документы, свидетельствующие об ассигнованиях на разработку и применение химического оружия. Армия США уже давно располагала данными, что важнейшие корабли японского военно-морского флота, которых готовили к морским сражениям с использованием снарядов с ОВ, были оснащены мощными вентиляционными установками и техникой, обеспечивающей герметичность. Нет ничего удивительного поэтому, что японскому флоту ассигновывались средства на химическое оружие.

Однако подробное ознакомление с документами показало, что ассигнования касались не только снарядов с ОВ. Обнаружилось и некое секретное оружие, именовавшееся маркой «7» (или типом «7»). В отделе «Джи-2» насторожились, не скрывалось ли под этим названием бактериологическое оружие? На допрос был вызван бывший военно-морской министр Сигэтаро Симада. Он заявил, что такого оружия никогда не видел и ничего не слышал о нем. Он отрицал также, что военно-морской флот занимался разработкой бактериологического оружия. В здание Почтового пароходства стали вызывать одного за другим бывших офицеров японского военно-морского флота. Однако безрезультатно, никто ничего не знал о марке «7» и о разработке бактериологического оружия на флоте вообще. «Джи-2» оставалось предположить, что марка «7», по-видимому, существовала только в чертежах, а реально не производилась.

Предлагаю, однако, вниманию читателя выдержки из опубликованной в 3-м номере журнала «Рипорт» за 1950 год статьи под названием «Записки о группе химического оружия училища Татэяма отряда бактериологического оружия японского военно-морского флота».

Рассказ лейтенанта К. (по его просьбе фамилию и имя не называю): «… Отработка приемов ведения бактериологической войны осуществлялась военно-морским флотом только в одном пункте — на побережье полуострова Босо в Артиллерийском училище Татэяма. Здесь в обстановке строжайшей секретности проходила подготовку группа химического оружия из 150 человек, тщательно отобранных со всего ВМФ. Я был одним из курсантов второго выпуска этой группы, а затем до конца войны занимал пост инструктора по химическому оружию в одном из штабов военно-морской авиации.

…В конце 1943 года я был зачислен в состав второго корпуса морской пехоты в Йокосуке, где на холодном, обдуваемом зимними ветрами побережье прошел двухмесячную подготовку. Из более чем трех тысяч человек было отобрано около семидесяти, в том числе и я, и зачислено в состав группы химического оружия. Мы прошли курс практической подготовки по ведению химической войны. В середине июля 1944 года нас перевели в Артиллерийское училище Татэяма. Артиллерийским оно называлось для камуфляжа.

Первый и второй выпуски этого училища вместе насчитывали чуть более 150 человек. Начальником отдела химического оружия был майор Оокава. Вся работа проводилась в обстановке строжайшей секретности, какие-либо упоминания о работе в разговоре с однокурсниками и ближайшими родственниками запрещались.

…Осенью 1944 года весь личный состав группы химического оружия был поднят на рассвете и выстроен на берегу моря в местечке Мэра. В предутреннем тумане внушительно звучал голос майора Оокавы, который говорил о том, что сегодняшние занятия относятся к высшей категории секретности, что, кроме нас, о них не должен знать никто и что речь идет о военной операции величайшей важности на случай высадки десанта противника… Рядом с майором Оокавой виднелось озабоченное лицо небезызвестного на флоте авторитета по специальным видам оружия подполковника Китасато.

…„Это оружие номер 1“, — поняли мы, но что это было за оружие, нам не говорили.

…Нас заставили облачиться в полный комплект противохимического обмундирования — костюм из высококачественной резины, закрывающий полностью руки и ноги, перчатки, сапоги, противогаз. Все было продезинфицировано хлорной известью. Работать в этой одежде было тяжело. Дышали мы с трудом и через час вымокли от пота. Но вскоре убедились, что малейшее нарушение техники безопасности может стоить жизни.

…Инструктор черпал из большой бочки лейкой странной формы с носиком длиной более метра какую-то жидкость, а курсантам в спецодежде, выстроившимся по побережью, надо было на бегу по команде разбрызгивать ее. Нам объяснили, что жидкость должна попадать точно на кромку прибоя.

… Если ее разбрызгать перед высадкой американского десанта, „она будет сохранять активность в течение недели“. „Попадая через рот внутрь, жидкость вызывает сильнейший понос“, — объяснил инструктор. И тогда мы поняли, что имеем дело с бактериями.

… Затем нам раздали большие ампулы длиной 30 сантиметров и диаметром 4–5 сантиметров, наполненные мелким порошком белого и оранжевого цвета, и пояснили, что нужно отломить кончик ампулы и быстро рассеять порошок чуть выше линии прибоя.

…Бегать в спецодежде было настолько трудно, что мы просто изнемогали. Один из курсантов, чтобы отдышаться, вставил спичку между лицом и маской, но вдохнул порошок, который рассеивал, и тут же угодил в госпиталь. Вот такое это было средство, а еще говорили, что оно специально ослаблено для учений.