Леонид Острецов - Кому бесславие, кому бессмертие

В самый разгар этой работы у Власова вновь появился капитан Штрикфельд и сообщил, что он вынужден покинуть Берлин.

— Вам уже ничего не грозит, Андрей Андреевич, — сказал он, — но мы же — офицеры вермахта, все еще ходим под страхом репрессий. Поэтому, по настоянию генерала Гелена, я вынужден уехать на время из Берлина.

— Неужели это так серьезно? — спросил Власов.

— Вот здесь опубликованы очередные списки приговоренных офицеров, — сказал Штрикфельд, протянув генералу газету. — Среди них много наших друзей. То, что происходит, — ужасно! Их загоняют в помещение, где с потолка свисают железные крючья, и раздетых по пояс подвешивают на них за накинутую на шею петлю. Это не лучше средневековой инквизиции…

Когда Штрикфельд, тепло распрощавшись с Власовым, уехал, Антон взял оставленную им на столе газету и машинально стал просматривать глазами списки повешенных заговорщиков. Вдруг кровь ударила ему в голову, когда он прочитал в конце списка: «оберштурмбаннфюрер СС Эльза фон Вайкслер».

Вечер того же дня Антон провел в трактире. Он пил шнапс и с чувством глубокой безысходности проклинал земную несправедливость. Ему было жалко Эльзу. Он вспоминал ее красивое лицо, страстный и пронизывающий насквозь взгляд, низкий голос… Он вспомнил ее внутреннюю твердость и решительность, которые создавали впечатление, что она всегда знает выход из любой ситуации. Но эти впечатления оказались обманчивыми. Эльза была из тех людей, которые пошли на небывалый риск, на этот гибельный для них шаг во имя спасения Германии, ценой своей собственной жизни.

На следующий день, ранним утром, когда на вилле все еще спали, Антона разбудил дежурный по канцелярии и сказал, что его спрашивают из «Вермахт пропаганд». Он понял, что звонит Зиверг, и подошел к телефону. Голос в трубке был серьезным и взволнованным.

— Мне надо встретиться с вами, Отто, прямо сейчас, — сказал он. — Я, наверное, поднял вас с постели, но, поверьте, этот очень важно для меня.

— Если это так необходимо… — нехотя проговорил Антон.

— Я жду вас в машине на углу Кибитц Вег.

Антон не спеша оделся и с больной головой, в подавленном настроении вышел на улицу под мелкий моросящий дождь. Ёжась от холода, он дошел до угла и увидел Зиверга, выглядывающего из приоткрытой двери старого, забрызганного грязью «Опеля». Это была не его машина, во всяком случае, не та, в которой он приезжал раньше. Антон поздоровался и сел в нее.

— Я вынужден извиниться, что не дал вам выспаться, Отто, — сказал он, — но обстоятельства вынуждают меня обратиться к вам с просьбой о помощи.

— Конечно, Гюнтер, я всегда готов помочь вам.

— Я надеюсь на это.

Зиверг был в сером потертом пальто, застегнутом на все пуговицы, и в помятом берете на голове. Антон впервые видел его в таком неприглядном виде. В этот момент он был действительно похож на научного работника или, по крайней мере, на простого бедного горожанина. Лицо его было бледным и расстроенным. Он посмотрел на Антона в замешательстве, нервно пожимая обеими руками автомобильный руль, после чего произнес:

— Меня ищет гестапо.

— Вас? Полковника СД? — удивился Антон и тут же вспомнил страшные списки, среди которых была Эльза. — Но ведь вы занимаетесь всего лишь наукой…

— Вот именно. Я занимаюсь наукой, которая стс ит очень дорого. В обмен на ту информацию, которой я располагаю, можно выторговать себе у англо-американцев не только жизнь и свободу, но и все, что только может пожелать простой смертный. И эта информация у меня здесь, — он постучал указательным пальцем по лбу, — и не только здесь. Несколько дней назад я закончил архивацию важнейших разработок, и вот теперь они решили сдать в архив и меня само-ю. Я слишком много знаю, Отто, и это может стать причиной моей гибели.

— Что я могу сделать для вас, Гюнтер? — спросил Антон, видя действительно паническое состояние Зи-верга.

— Сегодня я уезжаю из Берлина. Если повезет, навсегда, или, по крайней мере, до той поры, пока этот город не станет столицей другой Германии. Но я уеду пустой, а вас… вас я хочу попросить взять вот это…

С этими словами Зиверг достал из внутреннего кармана пальто миниатюрную вещицу и протянул ее Антону. Это была обыкновенная выпуклая металлическая пуговица от форменной шинели почтового служащего, с характерным рисунком почтового конверта.

Антон покрутил ее в руке и недоуменно посмотрел на Зиверга.

— Это не просто пуговица, Отто, — сказал он. — Здесь микрофотопленка, на которую пересняты особо ценные документы.

— Здесь? — удивился Антон и тут же ощутил, что пуговица имеет определенный, вполне ощутимый вес.

— Заднюю сторону пуговицы можно выкрутить за петлю и обнаружить микротайник. Только неспециалисту не стоит этого делать, иначе информация может быть утеряна навсегда. И еще, ее надо беречь от влаги.

— Поразительно! — воскликнул Антон.

— Наши химики и физики добились большого успеха в уменьшении изображения и сохранении негативов.

— Но что я должен делать с этим?

— Вы должны передать ее одному человеку, которого, к сожалению, сейчас нет в Берлине. Я сделал бы это сам, если бы мне не угрожала опасность, впрочем… если бы мне не угрожала опасность, я бы этого и не делал. Человека зовут Генри Ширер. Он работник представительства Международного Красного Креста. Только представительство из-за постоянных бомбежек сейчас переехало в Баварию. Но Ширер вернется в Берлин, правда, мне неизвестно когда. Вот его домашний адрес, — Зиверг протянул Антону листок бумаги. — Заходите к нему периодически, и вы обязательно встретитесь с ним. Скажите, что вы от меня. Он поймет.

Антон в замешательстве покрутил в руке пуговицу.

— Возможно, вы удивлены, Отто, что я обратился с этой деликатной просьбой именно к вам? — спросил он, предвосхитив его вопрос. — Как это ни странно, но обстоятельства сложились так, что мне некому довериться. Старые друзья, кому я полностью доверял, — мертвы. Поэтому я рискнул обратиться к вам, руководствуясь интуицией и верой в то, что ваше отношение ко мне не имеет ничего общего с корыстными интересами…

Зиверг взглянул в глаза Антону, как бы ожидая подтверждения своих слов, но тут же отвернулся в сторону, сказав:

— Простите, Отто, но для меня, как и для всей мировой науки, действительно важно сохранить эти материалы.

— Я сделаю все, что смогу, Гюнтер. — Я надеюсь на вас.

Антон заставил себя улыбнуться и нерешительно взялся за ручку двери.

— Может быть, вы хотите знать, что именно находится на микропленке? — неожиданно спросил Зиверг, на что Антон пожал плечами. — Раз уж я решил довериться вам, то готов быть откровенным до конца, чтобы вас не мучило любопытство. Если говорить в общих чертах, то здесь находятся материалы исследований «Психологической лаборатории имперского военного министерства». Считывание информации из человеческого мозга телепатическим путем, методы психического влияния на людей вплоть до их физического уничтожения независимо от расстояния до объекта, методы манипуляции поведением одного человека, как и большими массами людей, и многое другое. Это оружие пострашнее летающих дисков, Отто. Вы не представляете себе, какие возможности получит тот, кому удастся довести эти работы до конца… Теперь вы знаете все. А мне пора. Если нам с вами и суждено будет еще когда-нибудь встретиться, то это может произойти через этого человека — Генри Ширера. По возможности, держите с ним связь. Прощайте.