Беркем аль Атоми - Киношное

Немцы по-хозяйски подходят к месту боя, достреливая тяжелораненых. Один совершает классическую ошибку — заглядывает в кузов машины, где лежат раненые, и получает выстрел в упор. Немцы тут же забрасывают машину гранатами.

Немцы собираются двинуться дальше, но замечают испуганно прижухших возле кучи барахла Партийных. Бабу тут же с гоготом забирает в коляску мотоцикла передовой дозор и уезжает. Оборванного партийца, потерявшего и лоск, и фуражку, оставшиеся на площади немцы подтаскивают за шиворот к стенке. Пытаются поставить Партийца на ноги, но ноги его не держат, тогда немцы плюют на это дело, разворачивают Партийца рылом в землю и торопливо кончают, спеша поскорее приступить к разбору кучи барахла.

Колонна танкового соединения на лесной дороге. Танков на батальон, но остальная матчасть явно не батальонная — кроме танков тут и радиомашина, и артиллерия, и штабной автобус, грузовики, заправщики, артиллерийские тягачи.

Вид колонны ясно говорит о том, что данная войсковая часть отнюдь не сборище напуганных людей без управления, а полноценная боевая единица, находящаяся под волевым командованием.

Танки стоят не кое-как, а хоть на скорую руку, но все же замаскированы, люди заняты работами под наблюдением младшего комсостава, дымит кухня, несется служба войск. Все танки — БТ-7.

Штабной автобус, под маскировочной сеткой на откинутых столах карты и полевые телефоны. Рядом с автобусом развернута радиомашина. У радиомашины Комдив, Комиссар и Начштаба, приземистые (раньше в танковые войска брали только малорослых) мужики средних лет, в танковых комбезах и шлемофонах. У Комдива на груди Орден Боевого Красного Знамени и две генерал-майорских звезды в петлицах, у Начштаба и Комиссара — по четыре и две шпалы соответственно. Рядом группа младших офицеров.

Комдив и Начштаба продолжают идущий разговор, в беспокойном, но подчеркнуто-уверенном тоне.

Начштаба:Без снарядов никуда. Горючего еще как-нибудь наскребем, с ремонтных посливаем, с тягачей, да автобатовских раскулачим. Машин двадцать в строю останется. Эх, как же так, а… Как так могло случиться-то? Не понимаю. Весь боекомплект, все КВ…

Из радиомашины высовывается связист, и докладывает Начштаба.

Связист:Товарищ полковник! Нет ни со штармом, ни со штабом фронта! Соседи тоже молчат, только по-немецки везде! Вызывать дальше? А то питание садится, надо или движок запускать, или на одном приеме сидеть…

Начштаба вопросительно смотрит на Комдива. Комдив машет рукой — все, хватит, бесполезно.

Начштаба:Все, сворачивай лавочку. Готовься к маршу.

Комдив:Да, за те КВ я по шапке еще огребу. Но сейчас не это главное. Ясно одно — нас взяли врасплох. Приказов мы уже не дождемся, у штарма и без нас головной боли хватает.

Начштаба:Это уж точно. Ладно мы из лагеря вышли, а ведь две трети корпуса еще в эшелонах…

Комдив:Полфронта в эшелонах, не мы одни. Считаю, собрать сейчас дивизию — нереально. Согласен?

Начштаба:Еще бы. Если что — можешь положиться. Повоюем батальоном, раз уж так вышло.

Комдив:Решение такое: действовать наличными средствами, согласно своему видению обстановки.

Начштаба:Поддерживаю. Планом прикрытия — осталось только печки разжигать. Если, не дай Бог, до трибунала дойдет — рядом встану. Приказов нет, связи нет, взаимодействия не обозначено, задач нет. Поддерживаю, без оговорок.

Комдив:Не сомневался в тебе. Ладно, к делу. У нас вместо дивизии — полтора батальона без топлива. Выходит, самим надо думать, как немцу оглобли заворачивать…

Значит, так. Слушай решение. Сейчас вызову Саломатина, пусть рыщет. Вытянем разъезды, нащупаем себе достойную задачу. Как обозначится цель, передаю тебе командование, сам беру танки и атакую. Ты выводишь людей и технику на соединение с армией. Нашей или соседской, как выйдет.

Начштаба:Это смерть, Степан Авдеич, без вариантов. В первый день войны. Подумай. Не о шкуре разговор, да ты и сам понимаешь. Об Армии подумай. Таких как ты — в Красной Армии раз-два и обчелся, без тени лести говорю. С кем воевать, Степан Авдеич? С Павловым? Или, может, с Кирпоносом?

Комдив:Не трать слов, Семен, я решение принял. Танкам бежать от врага не дам. Точка. А насчет Красной Армии — не беспокойся, не пропадет без меня ни Красная Армия, ни бронетанковые войска… Товарищ Сталин как сказал — «Незаменимых у нас нет». И знаешь, прав он. Разведка!

К командирам подбегает невозмутимый майор, Начальник разведки дивизии, инструктировавший неподалеку своих подчиненных.

Начальник разведки:Здесь разведка, товарищ генерал.

Комдив:Докладывай, что имеем.

Начальник разведки:Есть, товарищ генерал. Делегаты в оба наших полка и к пехоте убыли, я помимо начсвязи сам решил попытать счастья. Ответа нет. Принял решение не ждать, направил повторно.

Горючее ищем. Головной ГСМ уничтожен, у летчиков склад ГСМ тоже горит, с заправочным взводом связи нет.

Восточнее Радехова мои встретили колонну 4-го мехкорпуса, отходят на Броды, связи со штармом и вышестоящими штабами нет, с горючим хуже чем у нас, боекомплекта нет вообще.

По противнику: заняли переправу в десяти километрах южнее Луцка, силами до батальона. Начинают переправляться. Сейчас вышлю туда своих орлов, доразведают.

Пока все.

Комдив:Спасибо, Саломатин. Продолжай заниматься. (К Начштаба, с изменившимся от волнения лицом и голосом — при этом так, чтоб слышал поджидающий результатов совещания младший комсостав.) Ну, вот и решение. Сейчас доразведают, возьму первую и вторую роту, и — туда. Спокойно переправляться я им не позволю. (Два младших офицера, командиры названных рот, принимают строевую стойку — один решителен и горд оказанным доверием, второй чуть ли не прячется под себя.) Хоть как-то моя дивизия отметится. Все, товарищ полковник. Давай принимай командование, Семен. Выводи матчасть. Сохраняй людей. Начинай немедленно.

Начштаба(тоже переглатывая от волнительности момента): Есть, товарищ генерал.

Командиры принимают строевую стойку и обмениваются последним рукопожатием.

Бывший и нынешний комдивы делают движение разойтись, но Комиссар, молча прислушивающийся к разговору командиров, останавливает Начштаба.

Комиссар:Товарищ полковник. Оставь мне одну полуторку заправленную, с комдивом пойду. Может, хоть кого-нибудь смогу забрать.

Командиры переглядываются, Комдив смотрит на Комиссара и кивает. Начштаба уходит готовить колонну к маршу, и идущие на верную смерть остаются одни. Комиссар остается невозмутим, а Комдив, с легким от принятого решения сердцем, весело командует ротным.