Беркем аль Атоми - Киношное

Вид на переправу из бинокля Комдива.

Немцы разворачивают батарею ПТО, вдоль линии будущего соприкосновения залегает немецкая пехота, немцы пытаются развернуть уже переправившиеся войска и направить их с угрожаемого берега на свой — но на мосту сутолока, слишком мало места, транспорт на раз-два не повернуть, поэтому на мосту давка и паника.

Комдив:Селиванец!

Комроты-1:Я, товарищ генерал!

Комдив:Твоя задача — батарея справа от моста. Кровь из носу, но что она у меня на втором снаряде подавилась! Понял?!

Комроты-1:Так точно, товарищ генерал! Заткнем!

Комдив:Ержанов!

Комроты-2:Я, товарищ генерал!

Комдив:Мы с тобой прорываемся и захватываем переправу. Снаряды беречь, работать гусеницами. Задача ясна?

Комроты-2:Так точно, товарищ генерал!

Комдив:Ну, мужики, не посрамим… Вперед!

Танки переваливают гребень и идут в атаку. Немцы сразу же начинают их обстреливать из противотанковых орудий, не озаботясь выжиданием сокращения дистанции до убойной. БТ шустро летят по пологому склону долины, но против них все-таки не четыре, а восемь пушек, к тому же свой огонь с ходу нерезультативен.

Немецкие артиллеристы работают быстро и слаженно, демонстрируя отличную боевую выучку.

БТ один за другим получают попадания — кто-то взрывается, кто-то теряет ход, основная масса пораженных танков просто останавливается и помаленьку дымит из всех щелей.

ГГ с Стройбатовцем, наблюдая за храброй, но самоубийственной без артподдержки и пехоты атакой, теряют весь энтузиазм и лежат, скрежеща зубами от боли за наших танкистов.

ГГ:Суки! Твари поганые! Смотри, всего один наш остался!

Стройбатовец(злобно): Ну, хватит тут! Ты еще нюни распусти! Э, э! Ты чего, рехнулся?! А ну дай сюда!

Когда от наших танков остается один, последний, ГГ не выдерживает и прицеливается из винтовки в сторону немецкого противотанкового орудия. Расстояние слишком велико, и осмысленная, прицельная стрельба невозможна.

Стройбатовец пытается помешать, но ГГ совершает несколько торопливых выстрелов, пока Стройбатовец, наградив ГГ крепкой затрещиной, не отнимает у него винтовку, забрасывая ее в кусты под берегом.

Уже знакомый зрителю длинный рыжий немецкий артиллерист ПТО (далее НА) работает у своего орудия заряжающим. Он очень хороший солдат — не боится, подбадривает товарищей, пашет за троих. На его крайнее орудие, в спешке поставленное так, что сектор отделен от соседних секторов рельефом местности, выходит последний русский танк.

Начинается состязание в скорости — танк летит на противотанковую пушку, обслуга пушки пытается его подбить. На лобовой броне танка снопами искр вспыхивают попадания, но они приходятся на самые края проекции, и снаряды рикошетят. Однако немцы работают так зло и слаженно, что понятно — скорее всего подобьют, не этим выстрелом, так следующим. Первую скрипку в расчете орудия играет НА, на него равняются остальные номера расчета.

Напротив батареи НА дымит танк комсомольского экипажа.

Сквозь клубящийся дым красиво падают лучи солнца, проникающие через открытые башенные люки и дыру от бронебойного снаряда. Стены боевого отделения в крови: снаряд, пробив броню, угодил аккурат в заряжающего.

Внутри танка, на полу боевого отделения едва шевелящиеся тела. Одно тело сбрасывает с себя тлеющие остатки трупа Заряжающего, это Сержант. Сержант встает, руками тушит на себе огонь, поднимается на свое место, смотрит в перископ — а напротив немецкая батарея, активно стреляющая куда-то ему за спину. Сержант обгоревшей рукой дергает рукоять поворота башни, но он не поддается, башня заклинена. Тогда Сержант переключается на ДП и стреляет, пока пулемет не давится перекосом. В этот момент подбитый танк комсомольцев сбоку обходит последний танк батальона, танк Комдива.

Немецкому артиллеристу достается очередь из танкового пулемета. От удачно попавшей пули только что скалившая зубы и хохмившая голова НА разлетается как арбуз.

Это производит тяжелое впечатление на расчет — все немцы, на секунду забыв о русском танке, тупо глазеют на обезглавленное тело в куче дымящихся гильз, и упорядоченная работа расчета нарушается — заминка следует за заминкой, наводчик мажет, и вот уже расчеты орудий бегут от слишком быстро подошедшего танка.

Танкисты подбитого танка с трудом покидают машину через люк механика, Сержант поддерживая Механа, тащит его по направлению тыла, где уже бежит на помощь Комиссар, не обращающий внимания на ружейно-пулеметный огонь. Благодаря ему танкисты спасаются.

Танк Комдива давит противотанковую пушку и прорывается в тыл батарей ПТО.

К успевшим переправиться немецким войскам прорывается всего один танк из обоих рот, но ему удается оторваться за всех.

Уцелевший танк вылетает на узкость перед мостом, немцы сперва (пока есть пространство для маневра) разбегаются, в панике паля по танку из стрелкового оружия, но убежать от БТ нереально, и БТ таки въезжает в толпу давящихся на мосту пехотинцев, ломая телеги и уничтожая людей с лошадьми, выдавливая кровь фонтанами в человеческий рост. Батарейцы ПТО разворачивают пушки, но сейчас стрелять по танку — это стрелять по своим, но артиллерийский офицер все же решается выстрелить, и скашивает снарядом несколько своих солдат; после этого пушки не стреляют.

Тут чудо оканчивается, в моторное отделение танка прилетает удачно брошенная граната, двигатель глохнет и БТ загорается. Он теряет ход, стоит и горит, мы показываем его анфас — БТ спереди красный, полностью; в каждой щели ходовой торчит мясо и кровавые тряпки, по гусеницам течет. Немцы боятся приблизиться, над предмостьем стон раненых.

У танка откидывается башенный люк, откуда начинает валить дым, сперва синий и легкий, но с каждой секундой гуще и чернее. Из танка глухо слышен нечеловеческий вой — танкисты не успели вылезти, и теперь горят заживо. За край люка хватается черная от копоти рука.

Немецкий офицер влезает на броню и расстреливает через люк танкистов, рука отпускает край люка и падает обратно в боевое отделение.

ГГ со Стройбатовцем замирают среди кустов, заслышав осторожные шаги. Стройбатовец вытаскивает наградной «Маузер» и аккуратно взводит, рукой отводя ГГ с линии огня.