Леонард Рейнолдс - Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

В одном наша работа на Адриатике отличалась от действий на Корсике в лучшую сторону. Там нам приходилось совершать долгие и утомительные переходы до района патрулирования и обратно. Здесь расстояние были намного короче. Можно сказать, на нашем пороге стояли немцы, хотя, может быть, это мы находились на пороге у них. Но, строго говоря, легче от этого не становилось. Мы больше времени проводили непосредственно в районе патрулирования, постоянно пребывая в нешуточном напряжении.

Обратно в Комизу мы вернулись к 7 часам утра и выстроились в длинную очередь за топливом. Я сразу понял, что этот процесс станет большой проблемой. Получение топлива со старины «Грита» в Бастии было длительной и нудной процедурой. А здесь в дополнение ко всему не было места, чтобы выделять под это дело специальный причал, и лодки получали топливо самотеком прямо с «боузеров» – армейских топливных цистерн, стоящих вдоль главной пристани. Это означало или некоторое послабление в правилах безопасности, или множество неудобств на лодках, стоящих близко друг к другу, но пока не получающих топливо, а только ожидающих своей очереди. Ведь при этом на них не должны работать генераторы! Многие решали эту проблему, отводя свои корабли на рейд, когда кто-то получал топливо.

На последующем инструктаже мы узнали детали операции «Дикомпозд ту». [15] Decomposed Two – распавшаяся двойка (англ.). Нам предстояло эскортировать группу пехотно-десантных барж и лихтеров в точку на южном берегу восточного мыса Корчулы и высадить там роту партизан и восемь орудий с орудийными расчетами. На рассвете эти орудия откроют огонь через остров и будут обстреливать города-близнецы по обе стороны узкого пролива, отделяющего остров от материка – полуострова Пелещац. Два артиллерийских офицера провели предварительную разведку позиций противника на Оребике и Корчуле – они были одеты как крестьянские девушки и беспрепятственно передвигались по району, собирая виноград в большие корзины. Они указали координаты главных целей и заодно выяснили, что в порту Корчулы всегда много судов.

Но до начала основной операции предстояло выполнить еще одну работу, и следующую ночь мы провели вместе с 667-й Чарльза Джеррама – мы пришли на Средиземное море из Англии в одном конвое. Мы сопровождали группу десантных кораблей на «временные квартиры» в небольшую, хорошо укрытую бухту на острове Лагоста между Висом и Корчулой. Здесь они должны были дождаться следующей ночи – так сокращалось время на переход в процессе основной операции. Затем мы патрулировали в районе Пелещаца, но ничего не нарушило мирного спокойствия той летней ночи. Примерно в 5.30 меня отправили в Комизу впереди остальных лодок, чтобы передать дополнительные разведывательные данные. Их доставил буквально в последнюю минуту один из тех отважных людей, которые долгие дни провели на занятых противником островах, чтобы следить за перемещением сил немцев.

Пока мы шли в Комизу, я стоял на мостике и осматривал в бинокль горизонт. Я мечтал повстречать одинокое и невооруженное вражеское судно – но такие мечты почти никогда не становятся реальностью, поэтому единственное преимущество, которое мы получили, обогнав всех, было лишним часом сна.

В 20.00 мы снова вышли в море, и на этот раз нас ожидало настоящее дело. Высадка прошла успешно и оказалась для противника полной неожиданностью. Это было 2 августа.

Нам было приказано оставаться поблизости на случай появления вражеских кораблей. Довольно скоро мы поняли, что находимся в полной безопасности, потому что немцы сосредоточили огонь на специальном корабле-ловушке, сконструированном именно для этого. «LCI [16] Пехотно-десантный корабль. -254» имел замечательную полотняную трубу, лихо глядящую в небо, и две очень большие и тоже полотняные пушки. Когда обстрел только начинался, фальшивый эсминец показался перед береговой батареей Оребика, держась при этом на предельном расстоянии. Как только тяжелые орудия противника открыли огонь, на нем стали запускать фейерверки, имитирующие выстрелы. Батареи с Оребика стали отвечать, но на таком расстоянии их действия не могли иметь успеха и только помогли разведчикам, прятавшимся на соседнем острове, точно зафиксировать их позиции.

В течение полчаса батареи вели огонь по «эсминцу», явно считая, что он их обстреливает, а тем временем восемь орудий обрушили град 25-фунтовых снарядов на выбранные районы. В установленное время они перевели огонь на зенитные батареи немцев, и «харрикейны» с Виса смогли провести налет и сбросить свои легкие бомбы, почти не встретив сопротивления.

Когда орудия и пехота благополучно высадились на берег, мы спокойно удалились восвояси. У нас потерь не было – разработчики операции знали свое дело. Но еще надо было вернуться на Вис. Был ясный солнечный день, мы находились в 50 милях от базы, а конвой двигался со скоростью всего лишь 6 узлов. Один раз мы заметили в небе след самолета, но вражеские истребители так и не появились, поэтому мы усталые, но невредимые вернулись в Комизу около 18.00.

Проведя три ночи и один день в море, не имея возможности как следует отдохнуть, мы получили заверения, что грядущая ночь станет нашей. Для начала было устроено всеобщее купание в изумительно чистой, прозрачной воде. Нас предупредили о возможности появления меч-рыбы, поэтому на всякий случай на палубе постоянно находился наблюдатель. В общем-то о морской хищнице всерьез никто не думал – мы представляли ее весьма смутно.

После этого свободные от вахты моряки собрались на берег. Нам было велено предупредить людей о некоторых особенностях партизан, и это оказалось не лишним.

Во-первых, югославы трепетно относились к вопросам безопасности, поэтому людям было рекомендовано, гуляя по острову, не проявлять излишнего любопытства и не совать нос куда не надо. Что же касается женского населения, оно также воевало, до окончательной победы над фашизмом забыв о привилегиях своего пола. Женщины носили военную форму и были членами тех же воинских подразделений, что и мужчины. У них на бедрах висели ручные гранаты, а на плечах – тяжелые винтовки. Однако это не лишило их внешней привлекательности, и парни с 658-й только тяжко вздыхали, поглядывая на очаровательных и совершенно неприступных воительниц. Мне оставалось только надеяться, что ни одного из них не выловят ночью из воды: ходили слухи, что один неудачливый донжуан нашел свой конец именно там.

Одно из немаловажных предупреждений касалось местного самогона. Как и все средиземноморские страны, Далмация имела свою собственную дистиллированную отраву с очень высоким содержанием алкоголя. Местный напиток называли ракия. Сделав один глоток, я моментально решил, что мне это пойло категорически не подходит. Оно обжигало горло, по вкусу больше всего напоминало метиловый спирт, а в голове после его употребления долго и упорно работал двухтактный двигатель. Но я не обольщался и точно знал: на слово мне никто не поверит. Что ж, пусть пробуют. Все нужные доказательства будут у них не позднее чем через два часа.