Сергей Буренин - Возвращение бумеранга

Когда сопровождение вышло, гауптштурмфюрер обратился уже к Тюммелю:

— Садитесь, пожалуйста, герр майор. Боюсь, разговор у нас с вами будет длинный: мне бы хотелось обсудить с вами очень многое.

Не трогаясь с места, Тюммель надменно заявил:

— Гауптштурмфюрер, я — майор абвера. Для моего ареста нужны не только веские основания, но и разрешение моего начальства. Я бы попросил вас позволить мне связаться с адмиралом Канарисом.

Гауптштурмфюрер посмотрел на него своими по-детски большими голубыми глазами, кивнул и сказал:

— Если потребуется, мы побеспокоим и герра адмирала. Но пока речи об аресте еще нет. Я бы даже не назвал это и задержанием. Я просто хочу с вами побеседовать на некоторые очень интересующие меня темы. Согласитесь, если бы вы были свидетелем, скажем, карманной кражи и вас бы попросили дать показания, а вы бы начали заявлять, что вы офицер абвера и вам для этого нужно разрешение начальства, это бы выглядело просто смешным.

— Но я не помню, чтобы я был свидетелем какого-то преступления, — парировал Тюммель.

— Вы знаете, — улыбнулся гауптштурмфюрер, — у моей знакомой вытащили кошелек. И народу вокруг было много, но все говорили, что ничего не видели. А когда приехал офицер Крипо и начал их всех опрашивать, то оказалось, что всем было что сказать по этому поводу. Они просто не понимали, что на их глазах совершается преступление. Благодаря их показаниям, преступник был очень быстро пойман.

— Ну, хорошо, — вздохнул Тюммель.

Он сел на один из мягких стульев, стоящих у стола, снял шляпу, поискал глазами, куда ее положить и в конце концов водрузил ее на лежащий на столе изящный бювар.

— Спрашивайте, гауптштурмфюрер, — предложил он.

— Можете называть меня просто Абендшен, — предложил гестаповец. — Итак, мне бы очень хотелось узнать, какие у вас отношения с паном Моравеком и его приятелями. Насколько мы знаем, вы с ними неоднократно встречались.

— Да, я с ним знаком, — кивнул Тюммель, — более того, я даже знаю, что он каким-то образом связан с подпольем. Правда, предупреждаю сразу, что конкретных доказательств этой связи у меня нет. Видите ли, герр Абендшен, моя специальность — дезинформация. Чтобы дезинформировать противника, мне нужно как-то с ним связаться. Этим и объясняются мои встречи и знакомства с некоторыми подозрительными личностями. О чем я с ними говорю, это уже служебная тайна, и здесь только мое начальство может решить, в какой мере я могу вас в нее посвятить.

— Понятно, — кивнул Абендшен, — придется, видимо, все же побеспокоить адмирала. А пока попробуем выяснить другой вопрос. В феврале этого года вы ездили в Белград. Какова была цель этой поездки, и с кем вы там встречались?

— Это опять-таки, была служебная поездка, — ехидно улыбнулся Тюммель.

— Ну что же, — посерьезнел гауптштурмфюрер, — придется вам немного у нас задержаться и подождать, пока мы свяжемся с вашим начальством. На это уйдет какое-то время. Своим нежеланием отвечать вы вынуждаете меня идти к группенфюреру Франку, но, вполне возможно, что сам он не захочет беспокоить адмирала, и ему придется обратиться к обергруппенфюреру Гейдриху. Насколько я знаю, он в довольно хороших отношениях с Канарисом.

Очевидно, говоря это, Абендшен нажал на какую-то скрытую кнопку, потому что не успел он закончить фразу, как открылась дверь, и на пороге появился ражий шарфюрер.

— Проводите нашего гостя в комнату ожидания, — попросил Абендшен. — Проследите, чтобы он ни в чем не нуждался. Кстати, — обратился он уже к Тюммелю, — оставьте здесь ваш пистолет. В комнате ожидания вам ничто не угрожает.

Тюммель замялся, но очень быстро сообразил, что он сейчас находится не в том положении, чтобы возмущаться. Он молча расстегнул плащ и пиджак и выложил на стол пистолет.

В сопровождении шарфюрера он вновь пошел по бесконечным коридорам и лестницам дворца Печека. В конце концов, оказался в небольшой комнатке, в которой стоял маленький столик, узкая койка, заправленная чистым бельем и несколько стульев. В конце комнаты была небольшая дверь, которая вела в туалет, где кроме унитаза стояла и раковина. Окон ни в туалете, ни в комнате не было.

Часа через два ему принесли обед, который оказался вполне приличным.

Около шести часов вечера в комнату в сопровождении все того же ражего шарфюрера вошел Абендшен.

— Герр майор, — подчеркнуто вежливо сказал он, — мы связались с вашим начальством. Сейчас вы пройдете с нами и лично переговорите с герр адмиралом.

На этот раз их путь был довольно коротким. Абендшен зашел в небольшую комнатку, похожую на кабинку в телеграфных переговорных пунктах, взял трубку аппарата и отдал приказ оператору. Потом он жестом пригласил в кабинку Тюммеля и передал ему трубку. После этого он вышел и присоединился к стоящему в коридоре шарфюреру.

— Адмирал Канарис слушает, — раздалось через некоторое время в трубке.

Хотя в трубке постоянно что-то трещало, а голос был очень глухой и тихий, Тюммель пришел к выводу, что это, похоже, действительно Канарис.

— Это майор Тюммель, герр адмирал, — представился Пауль.

— Мне уже звонил о вас Гейдрих, — быстро заговорил Канарис. — Мне очень жаль, что вы попали в такую ситуацию. Можете практически открыто говорить о своей работе с вашим следователем. Но только с ним и ни с кем больше. В Прагу уже выехал наш следователь, который будет вести контроль за вашим делом. Надеюсь, в ближайшее время все станет на свои места. Наши друзья из гестапо уже научились узнавать о противниках чуть больше, чем о самих себе. Теперь они учатся их ловить. Потерпите немного, скоро все образуется. Я попросил Гейдриха лично проследить за вашим делом.

— Слушаюсь, герр адмирал, — отчеканил Тюммель и повесил трубку.

Когда он вышел в коридор, Абендшен ему сказал:

— Как видите, ваше начальство оказалось более сговорчивым. Несколько дней вам придется провести в нашей комнате ожидания. Сегодня беседы у нас с вами не получилось. Подумайте, как сделать так, чтобы завтра она была более продуктивной.

— Может быть, мы с вами уладим все вопросы прямо сейчас? — предложил Тюммель.

— Извините, — покачал головой Абендшен, — сейчас у меня есть другие неотложные дела.

Франк уже собирался покинуть кабинет Гейдриха, когда тот его остановил.

— Послушайте, Карл, что там у вас с этим майором из абвера?

— С ним ведется работа, герр обергруппенфюрер.

— Меня интересует не процесс, а результат, — нахмурился Гейдрих, — Канарис уже два раза мне звонил и интересовался. Расскажите мне подробнее.

— Вот уже полгода мы получаем косвенные данные, что здесь, в Праге, работает английский агент, — ответил Франк, — Агент высокого уровня, который если не сам вхож в высшие коридоры власти Рейха, то, по крайней мере, имеет там хорошие связи. Я подключил к этому делу одного из самых талантливых наших следователей, гауптштурмфюрера Абендшена. И вот недавно мы вышли на этого майора Тюммеля. Абендшен просто убежден, что этот Тюммель и является тем агентом. Сложность заключается в том, что по его словам, да и по заверениям Канариса, этот майор занимается дезинформацией и связан с подпольем, исполняя свои прямые обязанности.