Георгий Зангезуров - У стен Москвы

Весь день ходил он по улицам Москвы, но так и не смог найти своего станичника — Женьку Хмелева, потому что не знал его адреса. В полдень он оказался на каком-то мосту, откуда был виден весь Кремль. Как зачарованный смотрел на златоглавые церкви, красивые дворцы и башни. От моста Сашка пошел к шумному центру, потом попал на Тверскую. И чем дальше шел он, тем сильнее гудели ноги от усталости. Ему очень хотелось есть. Да и ночевать надо было где-то, а где — неизвестно. Нет, хоть и красивая Москва, хоть и большая, а Сашке она не понравилась. В станице лучше. Там и накормят, и ночевать пустят, а тут…

Выбившись из сил, Сашка лег на первой попавшейся скамейке, закутался как мог в свой куцый пиджачок и тут же уснул. Через несколько минут его разбудил милиционер.

— Тут нельзя спать, мальчик, — строго сказал он.

— А где можно? — поеживаясь от холода, спросил Сашка.

Милиционер что-то долго объяснял ему. Но мальчик так ничего и не понял. Он встал и побрел в сторону от милиционера. А вскоре устроился на другой скамейке. Но и тут ему не удалось поспать.

— Эй ты, «карась — вырви глаз»! Ты чего тут разлегся?

Сашка с трудом открыл заспанные глаза. Над ним стоял чумазый плечистый парень лет шестнадцати и с аппетитом жевал булку с колбасой. Сашку поразил необычайный наряд незнакомца. Он был одет в дамское зимнее пальто без единой пуговицы. На его голове была бескозырка, а на ногах… Правая обута в огромный желтый ботинок, а левая — в изящный лаковый туфель с утиным носом.

— Шамать хочешь? — спросил он у Сашки.

— Шо? — не понял Сашка.

— «Шо», «шо»! — передразнил его тот. — Есть, говорю, хочешь?

Сашка даже слюну проглотил.

— А то нет? С утра ничего не ел.

— Почему?

— Хлеба нема.

— Так достань.

— Де ж я его достану?

— Укради.

Сашка удивленными глазами смотрел на этого парня и не понимал, шутит он или говорит серьезно.

— Ты шо, надсмехаешься надо мной? — насупив брови и вставая с лавки, сказал Сашка. — Шо я тоби, падло последняя, чтоб воровать? Це ж дюже соромно.

— «Соромно»! Эх ты, тюфяк! Ладно, на, ешь. — Парень протянул ему полбулки и кусок колбасы.

Сашка взял хлеб, колбасу и недолго думая стал есть.

— Вкусная… Спасибо.

— Ешь, ешь.

Когда Сашка поел, парень сказал:

— Пойдем со мной, а то замерзнешь тут.

— Куда?

— В наш «люкс».

— Это постоялый двор, что ли?

— Он самый, — ответил парень и, запахнув полы пальто, пошел вперед.

Сашка последовал за ним. Пока они шли, парень расспрашивал Кожина, откуда он и зачем приехал в Москву.

Вскоре они оказались в каком-то переулке, между Петровкой и Неглинной. Там на стальных треножниках стояли огромные котлы, в которых разогревался асфальт. Вокруг этих котлов, сгрудившись, сидели такие же чумазые ребята, как и тот, за которым шагал сейчас Сашка.

— Слухай, Таран, а де ж той проклятый «люкс», про якой ты казал мне? — удивленно глядя по сторонам, спросил Сашка.

— А вот он! — И парень широким жестом руки показал на собравшихся: — Знакомься, братва! Кубанский казак — Сашко Кожин. Он приехал поступать в Московский университет! А что вы думаете? Может, из него второй Ломоносов выйдет. Маэстро, туш!

Чумазая братия шумно приветствовала вновь прибывшего постояльца. Стучали ложками в пустые котлы из-под асфальта, в оловянные немытые миски, а то и просто по взлохмаченной нечесаной голове товарища, припевая:

И зажил Сашка новой, не знакомой ему жизнью. Спал прямо на земле, укрывался небом, а ел то, что давали ребята.

Однажды его разбудил Таран.

— Пойдешь со мной, — коротко, тоном приказа бросил он. — Дело есть.

— Какое дело? — не понял спросонья Сашка.

— Там узнаешь… Если удачно сработаем, фартово заживем. Понял?

Сашка исподлобья смотрел на Тарана.

— Все понял. Только не пойду я с тобой.

— Как это не пойдешь? — удивился Таран. — Нет уж, брат, раз пошел с нами — иди до конца.

— Да ты не дрейфь, парень, — вмешался в разговор другой обитатель «люкса». — Ты только на стреме стоять будешь, а остальное мы сами сработаем.

— Вы мне голову не дурите, — стоял на своем Сашка. Беспризорники, плотным кольцом окружившие Кожина, смотрели на него с ненавистью.

— Ты что же, шамать хочешь, а работать?.. — с ехидной улыбкой спросил одноногий парень.

«Какая же это работа? — насупившись, думал Сашка. — Вот если б ему дали настоящую работу — другое дело, а воровать!.. На это он не согласен. Да, верно, были случаи, когда он в станице лазил в чужой сад за яблоками или на баштан к кому-нибудь за дынями-репанками. Но то совсем другое дело. Так многие поступали в станице, и это не считалось воровством. А украсть хлеб или другое что!..»

— Все равно не пойду, — после долгой паузы отрезал Сашка. — А на хлеб я и без этого заработаю.

В другое время Таран и его друзья не стерпели бы такой дерзости от новичка, а тут… Они впервые видели человека, который отказывался от легкой добычи.

Так и ушла на «дело» группа Тарана без Кожина. А на утро исчез и сам Сашка. Его след отыскался только через неделю.

Как-то на Сухаревском рынке Таран увидел паренька в серой кубанке. Он с трудом толкал впереди себя тележку, нагруженную большими тюками. Паренек изредка останавливался, вытирал пот с лица и снова налегал на поручни своей тележки. Позади него важно шагала хорошо одетая полная женщина.

В этом пареньке Таран узнал Сашку Кожина.

— Эй, «карась — вырви глаз», что это ты вместо ломовой лошади вкалываешь? Лучше хозяйку впряги. Смотри какая она толстенная.

— Какая же я лошадь? — смущенно отозвался Сашка. — Работаю вот.

— «Рабо-отаю»… — передразнил его Таран. — И много тебе платят за эту работу?

— На хлеб хватает.

— Не густо. Только с тачкой и промышляешь?

— Нет, что ты! Делаю все, что под руки подвернется. Жить-то надо. Когда уголь на станции сгружаю, а когда и улицы приходится подметать.

Таран смотрел на этого мальца и удивлялся его упорству. «Ведь вот никто из нас не захотел взяться за такую работу, а Сашка…» Он даже подумал, а не бросить ли ему свои ночные похождения и не взяться ли вместе с Кожиным за это презренное, как говорили его друзья, занятие?..

Но видно, одного этого примера было недостаточно, чтобы Таран смог уйти от чумазой братии и взяться за честный труд.

— Ну, бывай, казак, — с сожалением сказал Таран и, запахнув полы пиджака (дамское пальто он проиграл в карты), зашагал в сторону. Отойдя довольно далеко, он обернулся и крикнул:

— Э-эй, Сашко-о, заходи к нам!.. Ребята будут рады!

— Зайду-у-у!.. — ответил Кожин и снова налег на поручни тележки.

Летом было хорошо. Он и работал, и ел, и спал под открытым небом. Но когда наступили осенние холода, стало совсем плохо. Волей-неволей пришлось ночевать вместе с беспризорниками в полуразрушенных подвалах домов или вокруг котлов, в которых разогревался асфальт.