Сергей Кольцов - Тихая разведка

Опять стояла жуткая тишина. Не слышно было ночной жизни леса. На рокот одинокого самолета, приближающегося с северо-востока, никто на земле из тех, кто нетерпеливо его ждал, не обращал внимания: картавое, слабое жужжание мотора в ночном небе ассоциировалось с полетом легкого самолета ПО-2. Знакомый гул двухмоторных однотипных самолетов ЛИ-2 и С-47, иногда С-47 называемых просто «Дуглас», до земли не доходили. Самолетик, как полагали вначале, барражирующий вражеский разведчик, подался на запад, в сторону Станички и стих. Но неожиданный рокочущий звук, характерный для ПО-2, навалился сверху, словно самолет удалившись на избранную им дистанцию и набрав высоту, полого планировал на лес. Узкими ножевыми лезвиями, видимыми издалека, вонзились в просеку яркие лучи прожекторов, расположенных по кромке его нижней плоскости. С помощью электрического фонарика Черемушкин уточнил время: часы показывали ноль пятьдесят — точно по договору с «Беркутом». Но почему? Это санитарный самолет по вместимости далеко не решал проблемы вылета разведгруппы на Большую Землю. Черемушкин совершенно не понимал, что происходит. Кто из штаба или из транспортного полка, приданного армии, совершил роковую для разведчиков ошибку? И если на борту хоть один пассажир, то в лучше в случае трое останутся на территории, занятой противником. Вот тебе бабушка и Юрьев день!.. Со второго круга самолет, ориентируясь по расположению огней, пошел на посадку.

В свете костров Черемушкин окончательно понял, что не ошибся в своем печальном предположении: самолет действительно относился к санитарной авиации и имел легендарное прозвище «кукурузник». Итак, ПО-2, совершив короткий пробег, остановился. Все, кто ожидал самолет, бросились к нему. Лишь Коврова и Черемушкин, взявшись за руки, медленно приблизились к условной черте, делящей теперь разведчиков на живых и мертвых..

Самолет быстренько развернули на обратный взлет. К стоявшим возле трапа разведчикам из салона вышли представители армейской контрразведки капитан Малофеев и лейтенант Ярцев. Не пользуясь трапом, спрыгнул в траву просеки к людям, окружившим самолет, командир машины лейтенант Валентин Пырьев. Как и его второй пилот сержант Никита Лавров, Пырьев имел за плечами всего двадцать два.

— Сколько в действительности? — спросил Пырьев Черемушкина.

— Нас осталось семеро. Плюс пленный генерал. Всего восемь…

— Но мне популярно объяснили: взять на борт одного генерала, а разведчики продолжают выполнять задание. Вот и сопровождающие… — захлебнулся от сильнейшего волнения лейтенант.

— Какой чокнутый мог информировать вас о такой дикой нелепости? — взорвался всегда уравновешенный Черемушкин. — Мы же ясно просили большую «коробочку»…

— Вы осторожнее со словами, капитан Черемушкин! — оборвал разведчика капитан Малофеев. Не ровен час, ответ держать придется…

— Если ты такой умник, капитан, — вскипая непредсказуемой обидой, сказал Касаткин, — принимаем в свою команду, а командир наш и лейтенант Коврова улетают в тыл, на Большую Землю.

— Как прикажет начальство, — как-то робея, отозвался Малофеев, а лейтенант Ярцев, не сказав ни слова, поднялся по стремянке в салон самолета.

Всегда тихий, как целительный бальзам, успокаивающий голос Ковровой, в данную минуту, по отношению к прибывшим разведчикам был насмешливым и резким:

— Кому вы здесь нужны с вашим опытом и психикой, капитан Малофеев?! Забирайте пленного генерала, документы. Генералам Переверзеву и Валентинову от всех остающихся — пожелание крепкого здоровья, долгих лет жизни!

— Названные вами люди здесь не при чем. Они не знают о скоропалительном решении начальника СМЕРШа армии полковника Огнева, вероятно, забывшем обо всем, кроме стремления заполучить живым и здоровым начальника штаба армейской группы «Феникс» — бригаденфюрера СС Вайса. Эта же сенсация и в прямой степени его лавры… — уже другим, виноватым тоном произнес Малофеев. — Клянусь, сегодня же буду просить генерала Валентинова о приеме. Будь, что будет.

— Вам пора. Задержка вылета может стоить всем нам очень дорого. Немцы где-то здесь рядом. Ни пуха! Прошу, — протягивая Малофееву запечатанный конверт, сказал Черемушкин, — передайте генералу Чавчавадзе. В пакете собственноручные записи наблюдений, мысли, в общем, он разберется… Увидимся — не увидимся, прощай, капитан Малофеев!

— Закончен бал — погасли свечи, — как бы про себя произнес Аркадий Цветохин.

— Дергай, пилот. Не мути душу, — произнес Игорь Мудрый с такой грустью, что командир машины лейтенант Пырьев приложил руки к груди, и по его словам было заметно, что он едва сдерживает слезы.

— Ребята.:. Я только довезу до места и вернусь. Сейчас же вернусь. Вы только подождите. Не надо костров. Я посажу машину вслепую и заберу вас. Ребятки, милые мои, не казните. Ведь вы тогда всю мою жизнь будете стоять перед моими глазами…

Мотор «кукурузника» продолжал работать на малых оборотах, разнося далеко по лесу чакающие звуки.

Обеспокоенный голос Малофеева подстегнул Пырьева.

— Теряем время, лейтенант. Летят минуты под собачий хвост.

— Экипаж берет сейчас еще троих. Кто хочет? Не стесняйтесь, братцы… Никто не осудит. Право на жизнь берется с бою… Наташа.

— Командир! Если суждено умереть — умрем все вместе. Это наше общее желание. Лейтенант Коврова разделит общую судьбу, — за всех отозвался сержант Касаткин из кольца тесно обступивших его разведчиков.

Самолет не включая прожекторов, взревев мотором, рванулся на взлет.

— Ну, что, хлопцы? Дальше оставаться в этом районе очень опасно. У немцев наша разведгруппа под колпаком, и я хочу в дальнейшем вместе с вами быть живым и здоровым.

— Но, Валька, лейтенант Пырьев, — пояснил Черемушкину Антонов, — прилетит и будет искать нас? Он же дал слово?..

— Пошли, Сережа, — сказала Антонову Коврова, опустив свою руку на его плечо.

— Они прошли в направлении своей стоянки несколько шагов, когда слева, чуть сзади, заработал пулемет, затараторили автоматы.

Разведчики ответили огнем по мерцающим вспышкам. По лесу, словно охотясь друг за другом, бешено захлопало, залопотало эхо. Егеря, бросившиеся, было, через просеку, с потерями отошли назад. Антонов, вскрикнув, поднялся во весь рост и рухнул у поваленной ветром сосны, знаменующей собой некоторую часть границы бывшей взлетно-посадочной полосы. Коврову чудом миновала фосфоресцирующая струя. Разведчики бесшумно отошли, не имея возможности взять с собой тело Сергея Антонова.

Понимая, что разведгруппа при движении на восток обязательно попадет в подготовленный огненный мешок, Черемушкин решил уйти в сторону Стрекалина, примерно, в точку, с которой радировал, вызывая самолет, рассчитывая проскользнуть мимо шнырявших по лесу вражеских отрядов и временно затаиться.