Андрей Пржездомский - Секретные объекты «Вервольфа»

— Ну как, доктор, вы согласны с предложенными вариантами размещения «груза»?

— Да, господин Бёме. Но мне пока непонятно, что мы будем делать с крупногабаритными вещами — большими картинами, коллекцией доспехов, Янтарным кабинетом, наконец…

— Что делать? Прятать, доктор! Прятать!

— Но где?

— По-видимому, там, где они сейчас и находятся: оружие и доспехи — в Лохштедтском замке, ваш «янтарный трофей» — в Королевском замке. Для картин мы освободим одно из помещений главного объекта «Вервольфа» — бункера рядом с Домом труда на Росгартен.

— Но там же располагается крайслейтер Вагнер!

— Не беспокойтесь, доктор. Я имею в виду другое место.

— Господин Бёме, а что мы будем делать с другими ценн… с другим «грузом»… ну, тем, который я не отметил в перечне?

— И здесь, доктор Роде, вы можете полностью положиться на СД. Оберштурмбаннфюрер Готцель сделает все возможное, чтобы этот «груз» не пропал и не оказался в руках у русских. От вас требуется только одно: четко выполнять наши рекомендации и не допустить, чтобы хоть еще один человек, кроме нас, узнал о местах укрытия ценностей.

— «Груза», — поправил Роде.

— Да, «груза», — поправился оберфюрер Бёме. — Доктор, вы делаете успехи в вопросах конспирации. Может быть, вы перейдете на службу в СД?

— Благодарю. Я не создан для подобной работы, — совершенно серьезно сказал Роде.

— Как знать! — Бёме смерил искусствоведа долгим и недобрым взглядом. — Идите и отдохните немного. В десять утра к вам прибудут машины. Всеми погрузочно-разгрузочными работами будет руководить оберштурмфюрер Вурц.

Оберфюрер протянул доктору Роде руку. Тот вяло пожал ее и, взяв портфель, пошел к двери.

— Да, господин Роде! Я попрошу все ваши документы оставить здесь. И подготовьте, пожалуйста, к уничтожению бумаги, которые хранятся на Ланге Райе.

— Но, господин оберфюрер, там же картотека замковых коллекций, перечни экспонатов Прусского музея, все описи, переданные мне «Группой Кюнсберга» [160] «Группа Кюнсберга» — подразделение войск СС, осуществлявшее после вступление фашистских войск в советские населенные пункты по специально разработанному плану захват культурных и исторических трофеев. .

— Сожалею, доктор! Но это нам с вами сохранить не удастся. Давайте будем думать о главном! До свидания!

Доктор Роде поставил портфель на длинную деревянную скамью, обвел глазами покрытое мраком помещение бункера и тихо прошептал:

— Это ужасно, господа. Это ужасно.

Дежурный офицер проводил его к стоящему во дворе «Виллы W» автомобилю. Было четыре часа утра двадцать девятого марта 1945 года. До штурма города советскими войсками оставалось восемь суток.

Из книги Отто Ляша «Так пал Кёнигсберг. Борьба и гибель восточпопрусской столицы». Мюнхен, 1958 год

«…28 января 1945 года. Генерал-полковник Рендулич в Кёнигсберге. Имперский комиссар обороны Кёнигсберга Кох покидает город со своей свитой и руководителями учреждений и оставляет за себя партийным уполномоченным крайслейтера Вагнера.

В середине дня взорван мост на автостраде севернее Голлау. Мы теряем Людвигсвальде, Нойхаузен, Танненвальде [161] Поселки Поддубное, Лесной и город Гурьевск в Калининградской области, а также пригород Калининграда Чкаловск. 5-я танковая дивизия закрыла подступы к Кёнигсбергу с юга. В ночь на 29 января противник занимает форт „Дона“ и промежуточное укрепление Альтенберг [162] Поселок Дорожное Калининградской области. .

В ту же ночь успешная оборонительная операция севернее Кведнау, входе которой подбито 30 танков противника. Бои в пригородах Кёнигсберга с участием фольксштурма.

29 января 1945 года. Русские прорвались между Бранденбургом [163] Город Ушаково Калининградской области. и Хаффштромом и подошли к заливу Фришес Хафф. В руках у противника — Годринен, Транквитц, Варген [164] Поселки Ласкино, Западное и Котельниково Калининградской области. …»

Поднимать, а тем более тащить тяжелые ящики по узким коридорам замка было нелегко, и люди в грязно-серой униформе без знаков различия, кряхтя и чертыхаясь, с трудом поворачивались в узких дверных проемах и на лестницах. Замок сгорел еще летом прошлого года, когда англичане и американцы совершили свой «террористический налет» на город. Тогда полыхали ярким пламенем тысячи домов Кёнигсберга, в считаные минуты превратились в прах дома Альтштадта — Старого города, стали зловещими дымящимися руинами Кафедральный собор, университет, почтамт, оперный театр, биржа и многие другие сооружения восточнопрусской столицы.

Северное крыло Королевского замка, где проводились работы, представляло собой остов некогда могущественного сооружения, построенного в годы господства Тевтонского ордена. Даже сейчас, когда все было разрушено, можно было видеть могучие стены со стрельчатыми окнами-арками, длинный ряд прямоугольных отверстий на уровне третьего этажа — следы рыцарской турнирной галереи, каркас старинного винного погребка «Блютгерихт» — «Кровавый суд», «примостившегося» у закопченных стен. Сгоревший орденский замок не утратил своего прежнего величия, только казался теперь более зловещим. В пустых закопченных оконных проемах виднелись мрачные ниши в стенах, скошенные, готовые рухнуть балки перекрытий, металлические решетки…

В течение последних трех недель в развалинах замка проводились интенсивные фортификационные работы по подготовке его к обороне. Для того чтобы это сделать наиболее профессионально, к работам были привлечены компетентные специалисты своего дела: бывший старший советник по строительству Ганс Гербах и советник кёнигсбергского управления подземного строительства Эрнст Мунир. Оба инженера неплохо знали особенности объемно-пространственной архитектуры Королевского замка, в том числе его многочисленных подземных лабиринтов и сооружений. Гербаха разыскали по указанию крайслейтера Вагнера в одном из батальонов фольксштурма, где он нес караульную службу на военных складах Шёнбуша [165] Район улиц Суворова и Керченской в Калининграде. , а Мунира — в подвале его полуразрушенного дома на Герхардштрассе [166] Улица Чекистов в Калининграде. .

Гербах и Мунир после инструктажа у крайслейтера Вагенра в подземном бункере под Домом труда были представлены в СД оберфюреру Бёме.

— Господа, не буду долго говорить о том, что вы волею судьбы становитесь участниками работы государственной важности, — говорил Бёме. — Степень секретности этих работ столь высока, что мы были вынуждены отвергнуть не одну кандидатуру, прежде чем остановились на ваших, вас, господин Гербах, мы знаем как истинного патриота Германии, кавалера Железного креста второй степени за участие в боях на Марне в 1914 году, а вас, господин Мунир, как человека, к помощи которого мы ни раз прибегали, когда этого требовали интересы безопасности. Мы уверены в вашей преданности фюреру. Поэтому доверяем решение столь ответственных задач.