Андрей Пржездомский - Секретные объекты «Вервольфа»

Наконец, заглянув в дверной проем и увидев старинную деревянную дверь с восьмиугольным окном, Майнерт интуитивно почувствовал: здесь! Он шагнул в подъезд и сразу увидел то, что искал: на стене, окрашенной грязно-салатовой краской, уже изрядно облупившейся, отчетливо был виден барельеф — широкая ваза со множеством роз, две из которых свесились по краям, и причудливые птицы с длинными хвостами и маленькими хохолками, сидящие среди роз. «Нашел! Нашел! — обрадовался Майнерт. — Нашел даже то, что не надеялся найти! Теперь можно считать задание выполненным и остаток сегодняшнего вечера отдохнуть с чувством исполненного долга!»

Чувство хорошо выполненной работы дополнялось ощущением того, что здесь, в России, теперь можно достичь очень многого, прежде всего с точки зрения профессионального разведчика. Масса многообещающих контактов, недвусмысленные предложения о сотрудничестве, прозрачные намеки о готовности сообщить любую информацию за необременительные услуги. Майнерт только сейчас вспомнил мимолетную встречу с одним русским, которая состоялась накануне в Доме гуманитарного взаимодействия: подобострастный взгляд, суетливость в движениях, вкрадчивый голос. Человек, назвавший себя исследователем-краеведом, почему-то сразу предложил поговорить в каком-нибудь укромном месте об известных ему ценностях, принадлежавших немцам и якобы спрятанных в подвале на пустыре в черте города. В глазах у собеседника был заметен явно нездоровый блеск, и Майнерт без колебаний решил воздержался от развития контакта. «Не исключено, что это всего лишь подстава ФСБ, — подумал он. — А если даже и не так, то людей с психическими отклонениями на почве кладоискательства здесь предостаточно. Мне только еще не хватало связаться с психом». Он быстро отделался от навязчивого «краеведа», сунув ему свою визитную карточку и что-то буркнув о возможной встрече во время следующего приезда в Калининград.

Майнерт дождался трамвая на остановке и быстро добрался до Делового центра, где его уже ждал автомобиль. С опозданием, но в хорошем настроении он прибыл в «Дарфи-клуб».

— Дорогой Бруно, мы вас совсем заждались! — не скрывая радости, проговорил руководитель представительства Торговой палаты Гамбурга.

— Мы уже начали беспокоиться за вас, — озабоченным тоном продолжил директор «Дома гуманитарного взаимодействия».

— Господа, я так устал за последние дни. Вечерняя прогулка по Кёнигсбергу позволила мне немного прийти в себя и поднять жизненный тонус. Я рад, что мы можем провести вместе хотя бы эти несколько часов! Благодарю вас за приглашение. — Это была самая искренняя фраза Бруно Майнерта за последние четыре дня.

На следующий день советник МВД Германии Бруно Майнерт уже сидел в салоне бизнес-класса самолета Ту-154, выполняющего рейс Калининград — Франкфурт-на-Майне. Просматривая утренние калининградские газеты, он время от времени непроизвольно прикасался к внутреннему карману пиджака, в котором у него лежала флэш-карта от мини-компьютера с красивым именем «Кассиопея». Интересно, что именно такое название носит созвездие, которое состоит из пяти звезд, образующих фигуру, похожую на букву «W». С территории России это созвездие видно крупный год.

Из окна на восьмом этаже открывался непривычный для большинства москвичей вид на центр столицы — шпили кремлевских башен и высоток, многоступенчатость крыш, верхушка гостиницы «Россия», здание «Детского мира» с огромными полукруглыми окнами и маленькая церквушка, притулившаяся где-то внизу, у подножия большого серого дома.

— И все-таки мне совершенно непонятна миссия Майнерта. Приехал на четыре дня, с утра до вечера вел переговоры, а между ними как угорелый носился по городу, забираясь все время в какие-то самые неприметные места. Ладно, жил бы когда-то в Кёнигсберге, тогда еще можно бы понять, а он…

— А что он? У него родители жили там. Вот он и решил во время командировки посмотреть, где обитали его предки.

— Все это так. Да только… что-то меня смущает.

— Ну что тебя смущает, Вадим? Да их сотни шастают по Калининграду, все чего-то ищут, снимают, собирают на память осколки… Пойми, это ностальгия! Кстати говоря, очень благородное чувство! Даже если ты сам не был никогда на земле своих предков, то слышал об этом от них, поэтому тебя тянет…

— Подожди, Петрович, я не об этом. Ностальгия и все такое, мне понятно. Я о другом. О поведении этого немца. Смотри, что написано в сводке: «…встав в проеме двери, вел контрнаблюдение». Или: «…вел видеосъемку дома по такому-то адресу с трех точек». Это что? Ностальгия? Нет, чувствую, что-то здесь не то. Уж слишком нагло и профессионально все делает этот немец! Ты вспомни Фогеля! Помнишь? Прибыл для заключения сделок с недвижимостью, а там все было. Полный букет! Помнишь?

— Да, Фогель — это ас! Недаром посольские сторонились его! Классный разведчик! Но и мы не промах! К нам-то он теперь вряд ли появится. Все-таки мы тогда их здорово уели!

Разговор двух опытных контрразведчиков, пытающихся разобраться в подозрительных действиях иностранного гражданина, был похож на спор, но на самом деле это была серьезная, вдумчивая «мозговая атака», позволяющая перейти от чисто интуитивных оценок, основанных на выявленных контрразведкой признаках шпионской деятельности, к вероятностной модели образа действий вражеского разведчика. Они знали друг друга уже много лет. Один из них возглавлял отдел, осуществляющий разработку сотрудников и агентов БНД, другой был не только его заместителем, досконально знающим все нюансы контрразведывательной работы по немецкой линии, но и просто другом, с которым не надо было притворяться, которому не требовалось ничего демонстрировать и перед которым не стыдно было показаться смешным, если ошибаешься. Они как бы дополняли друг друга, сохраняя при этом самостоятельность суждений и оценок.

— А ты помнишь Гриммерта? — спросил Вадим, который и был начальником упомянутого «немецкого» отдела. — Этого толстяка в постоянно мятом костюме?

— Ну как же, конечно! Рекламные дела, туризм! Вроде как бы ролик ему надо было снять о Балтийской косе! Наши то, может, по глупости, а может, и нет, заключили с фирмой договор аренды на сорок девять лет. Сволочи! За «зеленые» готовы мать родную продать! А эти тут как тут! Если бы мы тогда им не помешали… все наши объекты были бы на пленке!

— Да, докатились! Сунься они сюда лет десять назад!

— Вспомнил! У тебя тоже ностальгия?

— Да нет, какая ностальгия! Просто стыдно. Раньше хоть нас боялись, а теперь ноги вытирают…

— Ну, мы с тобой этому не помогали!

— А от этого не легче. Ладно, давай о деле! Так что ты думаешь о Майнерте?