Николай Тимофеев - Трагедия казачества. Война и судьбы-4

Разрушенный лагерь казаков под Лиенцем после насильственной репатриации.

В первую неделю июня британцы обманули, предали и замучили казаков. Общее число насильно репатриированных из Пеггеца предположительно достигло 20 000 человек, а из других мест в долине реки Драу — 15 800. Насильственная репатриация остановилась в конце июня, но была возобновлена в более изощренной форме, когда советская репатриационная комиссия в поисках бывших советских граждан, спасавшихся от преследований, начала прочесывать лагеря перемещенных лиц в Западной Европе.

Казачьи офицеры пребывали в полном неведении о судьбе своих семей. Покинув Лиенц, они были под конвоем доставлены в Шпиталь, в 70 километрах к юго-востоку. Прибыв туда в 2 часа дня, офицеры были помещены в военный лагерь, окруженный колючей проволокой. Несколько позже генерала Доманова вызвали к английскому командованию и объявили, что казачьи офицеры будут переданы Советам. Здесь бесчестье англичан подтвердилось вновь. Никакой попытки отделить старых эмигрантов от бывших советских граждан не было сделано, несмотря на то, что 21 мая генерал Китли, командующий 5-м Британским корпусом, издал приказ, в котором было четко определено, кого считать советским гражданином, а кого нет. В приказе также указывалось: «отдельные случаи не подлежат рассмотрению, если не будет оказано давление».

Ни какое-либо давление, ни петиции генерала Краснова королю Георгу, Международному Красному Кресту или Архиепископу Кентерберийскому, не были в состоянии заставить британцев действовать в соответствии с законодательством и по долгу чести.

Объявление генерала Доманова о предательстве вызвало взрыв гнева и неверия среди казачьих офицеров. Одни проклинали англичан, в то время как другие обвиняли в предательстве Доманова, который якобы заранее знал намерения британцев. В ту ночь, 1 июня, примерно с дюжину офицеров покончили жизнь самоубийством. В 5.30 утра полковой священник отслужил молебен, испрашивая Божьего милосердия для многострадальных людей. В 6.30 утра все офицеры в лагере сели плечом к плечу на площади. Казаки упорно отказывались выполнить приказ сесть в грузовики. Без дальнейшего предупреждения британцы атаковали офицеров, используя рукояти винтовок, приклады и штыки. Беспощадное избиение продолжалось в течение десяти минут, после чего некоторые офицеры сами взобрались на грузовики, а другие были заброшены туда в полубессознательном состоянии. Сильно вооруженный конвой с обреченными казачьими офицерами двинулся по направлению к Юденбургу и Советам.

Юденбургский мост, на котором состоялась передача казаков Советской Армии.

В Юденбурге есть длинный серый железобетонный мост через реку Мур. Эта река являлась демаркационной линией, разделявшей Британскую и Советскую армии. Казачьи офицеры были переправлены по этому мосту, грузовик за грузовиком, и переданы советским войскам.

На вопрос англичан, что будет с передаваемыми офицерами, советские дали разные ответы. Один офицер сказал, что они будут перевоспитаны, а другой молча провел пальцем поперек горла. В любом случае, казачьим офицерам это не предвещало ничего хорошего, некоторые из них не ушли живыми из Юденбурга. Британские солдаты зафиксировали, что с расположенного рядом с мостом металлургического завода постоянно раздавались звуки выстрелов и следующие за ними громкие радостные возгласы.

Генералы Петр Краснов, Семеон Краснов, Андрей Шкуро, Тимофей Доманов и Келеч Гирей были отделены от основной массы офицеров и забраны в Баден-бей-Вин, откуда затем самолетом переправлены в Москву на Лубянку. Остальные офицеры, включая моего отца, были посажены в тюрьму в Граце и 3-го июня отправлены поездом, следовавшим через Венгрию и Румынию, в Сибирь.

Полковник А. М. Протопопов перед выдачей казаков в Лиенце. 1945 г.

Офицеры не имели ни малейшего представления о судьбе своих семей в Лиенце. Также и мы, уцелевшие члены семей, не знали, что произошло с нашими мужчинами. Зная, что Сталин мечтал свести счеты как со своими старыми врагами царскими офицерами, так и с бежавшими советскими гражданами, мы даже не могли представить, что некоторые из наших офицеров останутся живы после встречи с Советами. Страшные предположения только усилились после публикации 17-го января 1947 года в газете «Правда», официальном печатном органе коммунистической партии СССР, сообщения о том, что генералы П. Краснов, А. Шкуро, Г. фон Паннвиц, С. Краснов, Т. Доманов и К. Гирей были повешены.

Условия капитуляции требовали пленения всех немецких военнослужащих. Не должен был избежать этого и оберет (полковник) Протопопов. Он всегда держался как солдат, но даже в самых худших своих мыслях не предполагал, что в плену его и его товарищей будут судить как преступников.

Читатель ознакомился теперь и с обратной стороной медали — узнал те эпизоды биографии Алексея Михайловича Протопопова, которые он не счел необходимым представлять на рассмотрение советского судилища. Но были ли эти эпизоды достаточным основанием для того, чтобы судить военнопленного, с оружием в руках и с поднятым забралом отстаивавшего свои убеждения, боровшегося с узурпаторами, бессовестно захватившими власть в некогда прекрасной и великой России?

Конечно, нет. Ведь и статья 58-2, и статья 58-3 и многие другие статьи Уголовного Кодекса РСФСР были придуманы большевиками исключительно для того, чтобы физически уничтожить своих политических противников, открыто боровшихся с ними на фронтах гражданской войны, а затем вынужденных уйти в эмиграцию.

По совести, ни Алексей Михайлович Протопопов, ни другие его соотечественники, выброшенные в эмиграцию, вынужденные — кому удалось! — принять иностранное подданство, не подлежали юрисдикции советского суда. Они не расправлялись во время войны с мирным населением, не совершали иных военных преступлений. Они не были гражданами Советского Союза ни в прошлом, ни в настоящем. Они не были дезертирами Красной Армии. Они ни одного дня не воевали вместе с германскими войсками на территории Советского Союза.

Братские могилы на казачьем кладбище в Лиенце на месте лагеря Пеггице, где были выданы казаки.