Ибрагим Абдуллин - Прощай, Рим!

В Монтеротондо первую группу встретил Капо Пополо, повел ее на автобусную станцию. Как раз вовремя подошли. На автобус Монтеротондо — Рим уже садились пассажиры. Капо Пополо дал знак, и они поодиночке затесались в небольшую очередь. Но тут, растолкав всех, в автобус продрались несколько немецких солдат. Хозяевами чувствуют себя, гады, ржут вовсю, и, несмотря на раннее утро, от них на версту разит шнапсом. Похоже, со вчерашнего еще не продышались. Пассажиры встали, уступая им место на выбор. Один из фрицев успел придраться к Ильгуже:

— Что, зубы болят? Ай-ай… Дай выбью, сразу полегчает, ха-ха-ха!

К счастью, другой фриц выяснил, что с похмелья они заскочили не на тот маршрут, и с тем же грохотом вся ватага выкатилась наружу.

У въезда в Рим автобус остановили карабинеры.

— Документы! — потребовал марешалло.

Пассажиры зашумели, заворчали:

— Господи, что за блажь, на каждом шагу документы проверяют!

— В своей мы стране или где на чужбине, в плену?

— Помилуй бог, скоро и в туалет без документов пропускать не будут…

— Не галдите! — прикрикнул усатый марешалло, но народ расшумелся пуще прежнего.

Карабинеры переглянулись и, решив, что не стоит дразнить гусей, мельком посмотрели кое у кого документы. Заглянули в аусвайс Леонида, Дрожжака обошли и остановились около Ильгужи. Он схватился за щеку одной рукой, а другой из-за плеча протянул аусвайс. Марешалло пробежал глазами бумажку, потом покосился на Ильгужу и, усмехнувшись в усы, вернул документ. Так и не понял Леонид, то ли вообще карабинеры-итальянцы не были склонны проявлять особого усердия, то ли их заранее попросили закрыть глаза на странности некоторых пассажиров, направляющихся из Монтеротондо в Рим. А ведь придерись они к Ильгуже, пришлось бы пустить в ход пистолеты и завязать бой чуть ли не у самых городских ворот.

На окраине они вылезли из автобуса и пересели в трамвай. Когда вагон уже тронулся, на переднюю площадку впрыгнул господин в щегольской шляпе. Это был Россо Руссо. Увидев пятерку партизан и Капо Пололо, он понял, что все идет, как задумано.

С тех пор как в Монтеротондо сели в автобус, партизаны не перекинулись друг с другом даже словечком. Коля Дрожжак и Вася Скоропадов не отрываясь смотрели в окно. Вася старался запомнить каждое здание, каждую площадь, мимо которых они проезжали, Рим, Рим… А Дрожжак со скуки принимался насвистывать «Катюшу», так что Леониду несколько раз пришлось крепко ущипнуть его исподтишка в бок.

Вылезли они на большой площади. Впереди шел Россо Руссо, затем партизаны, а позади всех — Капо Пополо. Свернув на улицу Капроли, Россо Руссо остановился перед тратторией. На вывеске значилось имя владельца «Альдо Фарабулли». Оглядевшись по сторонам и не обнаружив поблизости ничего подозрительного, Россо Руссо подал знак спутникам следовать за ним и распахнул дверь траттории. В нос ударил запах жареного лука.

Встретил их сам хозяин, маленький, худощавый человек. Он приветливо оглядел всех и шепнул негромко:

— Добрый вечер! — И указал на длинный, никем не занятый стол. — Милости прошу, синьоры.

Пока Идрана, жена Альдо Фарабулли, с любопытством оглядывая гостей, таскала на стол вино, сыр, спагетти, Россо Руссо объяснил Леониду, что он привел их сюда не только подкрепиться и отдохнуть. Хозяева траттории, и муж и жена, люди абсолютно надежные. И если, случаем, партизаны потеряют связь с ним и с Капо Пополо, всегда можно обратиться к Фарабулли.

А Капо Пополо тем временем, чтоб отвести глаза немногочисленным посетителям, наполнил вином тяжелые, неуклюжие стаканы и провозгласил:

— Пью за здоровье моего друга, искуснейшего маляра Эрсилио Муччи!

Не успели выпить и малость закусить, как на дороге появился монах в черной рясе. Он внимательно оглядел публику и вдруг решительным шагом направился к столу, за которым сидели партизаны. Сложил ладони, как для молитвы, поднес к губам и еле слышно — на чистом русском языке — сказал:

— Здравствуйте, товарищи!

Леонид аж подскочил. Что за наваждение? Он вопросительно покосился на Россо Руссо. А тот как ни в чем не бывало заулыбался и сказал:

— Отец Ерофео, прошу вас, выпейте с нами стаканчик вина!

Отец Ерофео, не присаживаясь, дотянулся до стакана и снова же по-русски прошептал:

— За победу!

Монах выпил и снова налил. На этот раз он решил чокнуться с Дрожжаком, сидевшим как раз с того края. Дрожжак то ли забыл, где он находится, то ли в голове у него уже зашумело от вина, выпитого за здоровье «искуснейшего маляра», — словом, он вскочил, чокнулся со звоном и чуть ли не на всю тратторию крикнул:

— Товарищи! За нашу победу!

Услышав чужеземную речь, все обернулись в их сторону. И как раз в эту минуту настежь распахнулась дверь, и в тратторию ввалилось с десяток немцев. Пока они шумели, выбирая место получше и требуя немедленно обслужить их, Альдо сумел незаметно выпроводить партизан через кухню.

Оказалось, что уже стемнело. Не давая партизанам перевести дух, Россо Руссо проходными дворами и переулками вывел их к трамвайной остановке. Проехали немного и пересели на другой трамвай, потом на третий. Наконец оказались на окраине Рима. Слева от шоссе чернели развалины древнего акведука. Россо Руссо сказал Леониду:

— Если появится патруль, спрячьтесь там.

Но все обошлось благополучно. На дороге почти не было движения. Россо Руссо остановил старый грузовичок, переговорил с шофером и шепнул:

— Залезайте!..

На развилке дорог партизаны выгрузились, и Капо Пополо по узкой тропке повел их куда-то на север. Вскоре сквозь ночную тьму они разглядели на поле одинокое строение. Подошли. Капо Пополо приложил ухо к двери сарая, послушал:

— Входи!

Сарай битком набит огромными бочками. На одной из них, поставленной на попа, неярко мерцает коптилка. Пахнет вином и сухой листвой. Около бочки с коптилкой сидят пять-шесть обросших бородами итальянцев. При появлении Капо Пополо и партизан они дружно вскакивают на ноги.

— Добрый вечер! А где остальные?

— Скоро подойдут! — отвечает Капо Пополо, пожимая им руки.

…Уже давно отлетели птицы в теплые края, и лишь ясными ночами мерцает Млечный Путь, словно бы отмечая серебристой пылью дорогу, по которой ушли крылатые стаи. Под дыханьем зимы повяли недавно упругие, тонкие стрелки озимей; зайцы нарядились в маскировочные халаты, чтобы легче было скрываться от зубастых врагов своих; с севера — следом за отлетевшими птицами — движутся низкие тучи, выбеливая землю пушистыми хлопьями.

Но ни злой ветер, ни пурга, ни мороз не помеха советским воинам: от Баренцева до Черного моря сплошным всесокрушающим валом идут они на запад, спешат очистить родную землю от ненавистных захватчиков.