Александр Верхозин - Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба)

— Вас вызывают в штаб авиации дальнего действия, — сообщил мне командир полка. — Зачем? Не знаю. — И приказал немедленно ехать.

Штаб АДД располагался в Москве. В отделе кадров сказали, что меня ждет начальник штаба генерал Шевелев. Ответив на уставное приветствие рукопожатием, генерал указал на стул:

— Садитесь, майор, и рассказывайте о вашей службе в Красной Армии, — громко сказал он.

Решив, что генерал туговат на ухо, я так же громко, не садясь на предложенный стул, отрапортовал:

— Призван в 1930 году в морской флот. Через год переведен в ВВС, где после учебы стал штурманом корабля. Затем окончил высшие штурманские курсы и был штурманом эскадрильи. В начале войны по состоянию здоровья переведен на штабную работу. Взысканий не имею. — Последние слова я произнес особенно четко, чтобы генерал понял: перед ним стоит дисциплинированный офицер.

— Отлично, — сказал Шевелев и, глядя мне в лицо, начал объяснять, зачем вызвал.

— Так вот, товарищ Верхозин, существует полк из летчиков Гражданского воздушного флота. Командовать полком назначена Валентина Степановна Гризодубова. Знаете такую летчицу?

— Только по газетам… в связи с перелетом самолета «Родина» на Дальний Восток, — ответил я.

— Этого вполне достаточно, — улыбнулся генерал, — чтобы вас назначить к ней начальником штаба полка. Справитесь?

Предложение было настолько неожиданным, что я не сразу ответил. «Ничего себе, — подумал. — Не хватало еще в женский полк попасть». Я невольно улыбнулся своей судьбе и спросил:

— Полк амазонок будет или как в «Оптимистической трагедии»?

— Вы так обрадовались, — шутливым тоном ответил генерал. — В женский полк хотите? Можете не беспокоиться. Будет триста мужчин и одна женщина, но такая, у которой есть чему поучиться и мужчинам.

Шутку генерала я понял. Он просто отчитал меня за бестактность. Мне оставалось лишь прикусить язык и вести себя поскромнее.

— Полк этот вооружен самолетами, на которых можно возить и людей, и бомбы, — продолжал генерал уже без шуток. — Не стану предсказывать задачи, но, видимо, придется и бомбардировать фашистов, и десанты бросать в их тыл… по мере необходимости. — Он вышел из-за стола, прошелся по кабинету, потом остановился возле меня, предложил сесть и сам присел напротив. — Многие летчики, которых вы примете, в армии не служили, некоторые в возрасте. Не старики, конечно, а так лет под тридцать пять — сорок. В основном москвичи, люди, привыкшие иметь дело с большим начальством… Вот почему я спросил вас: справитесь ли с новыми обязанностями?

— Заверить, что отлично, не могу, но стараться буду, товарищ генерал.

— Вот и хорошо. Поезжайте в свою часть и ждите вызова.

Если бы мне, простому штурману, в субботу 21 июня 1941 года кто-нибудь сказал, что завтра начнется война и я буду штабным офицером, а через девять месяцев меня назначат начальником штаба авиационного полка, которым командует Герой Советского Союза Валентина Степановна Гризодубова, я принял бы это за шутку и тут же забыл бы об этом. Но все это произошло. Жаль было расставаться с товарищами по длительной совместной службе в 1-м полку тяжелых бомбардировщиков, среди которых я приобрел много хороших друзей.

К новому месту службы пришлось выехать в первых числах апреля 1942 года.

На подмосковном аэродроме я неожиданно встретил своего бывшего командира полка Ивана Васильевича Филиппова. Он прибыл на должность заместителя командира дивизии, в составе которой находился полк Гризодубовой. «Так вот почему я сюда попал, — мелькнула догадка. — Это Иван Васильевич предложил мою кандидатуру…»

С Филипповым мы летали когда-то на Дальнем Востоке. Он — командиром корабля, я — штурманом. Вторично встретились в начале войны. С ним я совершил свой первый боевой вылет в июле 1941 года. На самолете ТБ-3 бомбили переправу на Березине. Осенью 1941 года полковник Филиппов убыл к новому месту службы. И вот в апреле 1942 года мы встретились в третий раз.

Утром меня вызвали к командиру дивизии. Иду и размышляю о своем командире полка, женщине, которую ни разу не видел. Валентину Степановну Гризодубову знали во всем мире. 24–25 сентября 1938 года советские летчицы Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова совершили беспосадочный перелет Москва — Дальний Восток на самолете «Родина». Они пролетели по прямой 5908 километров, пробыв в воздухе 26 часов 29 минут.

Летчицы установили мировой рекорд дальности беспосадочного полета для женщин. За мужество и высокое мастерство, проявленные в рекордном полете, Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

Быть смелой летчицей, установить мировой рекорд на одном самолете — еще не значит иметь способности командира воинской части, где кроме летных качеств нужны знания военного дела и навыки в воспитании людей, в организации их жизни, учебы и боевой работы. Как пойдет дело у этой женщины? Сумею ли я, кадровый военный, быть ей полезным?

Должность командира дивизии временно исполнял полковник И. В. Филиппов. Я представился ему, как полагается по прибытии к новому месту службы. Командир был не один. На меня изучающе смотрела среднего роста женщина, с широко открытыми карими глазами, в которых едва улавливалась усмешка. На ней ладно сидела военная форма. Знаки отличия — подполковника. На груди — Золотая Звезда Героя. Нетрудно было догадаться, что это и есть Валентина Степановна Гризодубова, мой новый командир.

— Это ваш начальник штаба, — сказал командир дивизии, обращаясь к ней. — Знакомьтесь.

Когда вышли из кабинета, Гризодубова спросила:

— Вы не завтракали, товарищ майор? Вот и хорошо. Вместе позавтракаем, но… позже. А сейчас пойдемте в казарму, посмотрим, сколько там можно поставить коек для летчиков.

— Это уже сделали интенданты, — доложил я убежденно.

— А мы проверим. Ведь не интенданты будут командовать полком. — Заметив мое смущение, Гризодубова сказала: — Как вы думаете, начальник штаба, не ошибемся, если мы, прежде чем учить и требовать с подчиненных, займемся подготовкой места, где они будут жить и отдыхать после боя?

— Нет, не ошибемся, товарищ командир, — выдохнул я свое смущение первой встречей со знаменитой женщиной.

В казарме В. С. Гризодубову сопровождали три интенданта, которые доложили ей о готовности обеспечивать летчиков всеми видами боевого довольствия. Валентина Степановна внимательно осматривала комнаты. Там, где ей казалось, что намеченное число коек велико, она тут же измеряла шагами площадь помещения и говорила: «Зачем же так размещать людей, чтобы мешали друг другу…»