Антон Кротков - Воздушный штрафбат

Как Максу казалось, вторую атаку он подготовил столь же безупречно, как и первую. Был выбран новый тактический прием. Если первой жертве Хан в классической самурайской традиции «снес голову», то второй собирался «всадить меч в живот». Противник наверняка не ожидал, что холодная сталь «вонзится в его подбрюшье».

Совершив скоростной бросок с высоты и сзади противника, «мессершмитт» поднырнул под выбранную жертву, атакуя ее из слепой зоны. Хан приближался к «животу» «спитфайера» чуть справа, учитывая, что вражеский пилот держит левую руку на рычаге управления двигателем, а правую — на ручке штурвала. Следовательно, даже если британец почувствует опасность, то наверняка рефлекторно оглянется через левое плечо, — так проще, — и не заметит настигающий его «мессер». Все так и произошло.

Во время пикирования Хан сохранял бдительность, умудряясь цепко держать в поле зрения жертву и одновременно контролировать обстановку сбоку и сзади своего «мессершмитта». Он нажал на кнопку стрельбы, когда английский самолет заслонил собой все ветровое стекло. И все-таки в этот раз, увлекшись охотой, Хан подошел слишком близко к своей жертве.

Вместо того чтобы загореться и провалиться вниз, расстрелянный «спитфайер» неожиданно взорвался. Перед самым носом «мессершмитта» вырос огромный черный гриб, из которого брызнули обломки. Любой из этих кусков искореженного металла мог пробить фонарь, попасть в мотор, сломать винт «Мессершмитта». Хан мгновенно отжал ручку от себя, надавил педаль, уходя вниз глубоким скольжением. Сноп обломков пронесся немного выше кабины. Но радоваться и расслабляться было рано. Видимо, летящий следом за Ханом его ведомый шарахнулся в сторону от взрыва и сразу отстал от «мастера». Конечно, через какие-нибудь 10–15 секунд он вновь займет свое место верного телохранителя за спиной командира, но в воздушном бою и этих секунд вполне достаточно, чтобы открывшемуся со спины рыцарю снесли голову.

Краем глаза Макс увидел серо-зеленую морду «спитфайера», появившуюся в зеркале заднего вида. Откуда он здесь взялся? Подловили!!! Спина мгновенно стала мокрой от пота. Нижнее белье и рубашка прилипли к коже, словно холодное мокрое полотенце. Хан заложил самый крутой вираж, на какой только был способен. Он ушел именно в правый вираж, учитывая, что не слишком опытные летчики хуже виражат в эту сторону. Но англичанин не отставал и даже потихоньку приближался на дистанцию эффективной стрельбы. Они находились на высоте 3700 метров. Здесь «спитфайр» имел преимущество в маневренности над «мессершмиттом», который становился «королем воздуха» только на 6000 метрах и выше…

В начавшейся бешеной карусели призом являлась сама жизнь. И неважно, что от перегрузки темнело в глазах, а во рту появился горький привкус желчи. Макс с радостью крутился бы еще жестче, — так чтобы из фюзеляжа его Bf-109 повылетали заклепки, а собственные внутренности оказались в горле и ребра затрещали, — лишь бы заставить британца выскочить из виража. Но англичанин не уступал Хану в выносливости и мастерстве. А главное — его самолет был способен на более крутой вираж. Так они и гудели на вираже минуты три, испытывая друг друга на прочность. Хорошо еще, что благодаря особому расположению кресла в кабине «мессершмитта» Хан не сидел, а полулежал в нем. Перегрузки так переносились значительно легче. Макс надеялся и ждал, когда у англичанина наступит неизбежная физиологическая усталость. Не из железа же он сделан! Но тот неумолимо продолжал подбираться все ближе и ближе!

И тут сквозь красную пелену максимальной перегрузки Хан увидел прямо перед собой темный на фоне солнца силуэт встречного самолета. Тот выскочил, как чертик из коробочки. В первое мгновение Макс решил, что это кто-то из его «мальчиков» подоспел на выручку командиру, чтобы снять с его хвоста британскую легавую. Но если бы это действительно было так, тогда у встречного самолета должен был быть желтый нос. Все истребители люфтваффе имели такую окраску Для мгновенного опознавания в бою «свой — чужой». Надежда сменилась разочарованием и страхом. Череда неприятных сюрпризов продолжалась! «Мессершмитт» задрожал и затрещал под ударами попавших в него снарядов. Словно отбойным молотком прошлись по капоту. На лобовом бронестекле прямо перед лицом летчика появилась вмятина с расходящейся паутиной трещин. Слава богу, стекло выдержало попадание пули или осколка!

До этого Хан никогда не слышал, чтобы кому-то удавалось на практике применить столь технически сложный прием охоты на противоходе, когда «гончий» истребитель гонит «зайца» на движущегося в его сторону против часовой стрелки охотника. Впрочем, возможно, роковая для Макса встреча действительно произошла случайно…

В таких случаях Хан всегда руководствовался принципом: «Смахивай фигуры с доски и сигай в окно!» В качестве радикального средства самоспасения Макс обрушил свой самолет в отвесное падение. Висящий на хвосте англичанин еще пытался за ним угнаться, но через несколько секунд отстал.

Над самой морской поверхностью Хан вывел самолет из крутого пикирования. Кабина наполнилась едким дымом, нестерпимо воняло сгоревшей изоляцией. Похоже, в поврежденном снарядом двигателе начался пожар. Первым порывом летчика было немедленно покинуть машину, чтобы не уйти вместе с ней в ледяную пучину. Он бросил ручку управления и рванул рычаг аварийного сброса фонаря. Быстрее выпрыгивать! Привязные ремни! Макс ударил по замку ремней и начал было подтягиваться вперед, собираясь перевалиться через борт. Но тут дым ушел из кабины, снесенный мощным воздушным потоком. Мотор, хоть и с перебоями, но продолжал работать. Никакого огня заметно не было. А главное, впереди уже появилась тонкая полоска береговой линии.

«Не паниковать. Все не так уж плохо. А в ледяной воде долго не протянешь. Пока спасатели подоспеют, им достанется окоченевший труп в надувном жилете. Не-ет, надо тянуть к берегу до последнего…»

Макс переложил самолет с крыла на крыло, скользя взглядом по зеркалам заднего вида. Массивный бронезаголовок над головой ограничивал летчику «мессершмитта» задний обзор, так что приходилось изворачиваться, чтобы убедиться, чтo за спиной никого нет. К счастью, можно было, наконец, перевести дух. Похоже, джентльмены в «спитфайерах» посчитали его сбитым. Что ж, это отличная новость! А где же свои? Чудом спасшийся эксперт не мог знать, что и собственные подчиненные считали исчезнувшего командира погибшим.

Самолетом становилось трудно управлять. «Мессершмитт» постоянно норовил завалиться на правое крыло. По ногам пилота струился бензин из продырявленного бензопровода, превращая человека в потенциальный живой факел…