Ольга Перовская - Джан — глаза героя

Джан злобно кидается в ночь, рычит, лает… Но врага нет! Некого разорвать на клочки… Снова стон, глуше, мучительнее.

Джан взвывает от горя. С жалобным писком он трется мордой о хозяйское лицо. Ложится на хозяина сверху, прижимается к нему во всю длину своего жаркого мохнатого тела, греет его своей шубой и не перестает ни на минуту громко лаять и выть.

А снег все метет, метет…

И вот уже легкий курящийся вал намело на то место, где лежит человек и собака…

Порыв ветра донес обрывки человеческих голосов.

Пес вскочил и завыл, что есть силы.

— Чудеса! — кричал молодой голос. — «Красный луч» должен быть тут, в двух шагах. Я слышал собак. А вокруг — ни огней, ни околицы…

— Опять собака, — слышишь, Сергей? — откликался второй голос. — Вот… Слышишь, воет?! Колхоз близко…

Парни, перекликаясь, брели по сугробам:

— Бабушка говорила, он вовсе больной, — кричал опять первый.

— С ним Джан. Может, и успели добраться…

Тут оба прислушались, рванулись и завязли в сугробе. Жуткий вой отчетливо донесся до них откуда-то сбоку:

— Это Джан! Его Джан! Джан, сюда!! — закричали, обрадовавшись, парни. Джан, прыгая, погружаясь и снова выпрыгивая, пробивался к ним через завалы.

— Сюда, Джан! Где хозяин? — Ребята осветили собаку фонариками. — Веди нас к хозяину!

Джан захлебывается, урчит, лает, воет… Он только не может сказать.

Вот он вцепился в край шубы одного из парней и тянет его за собою.

— Идем, пес! Веди! Да оставь ты трепать полушубок! Где хозяин? Что с ним?…

Перед ними высокий снежный вал. Джан кидается разгребать его лапами. Люди тоже начинают раскидывать снег. В белом свете электрического фонарика перед ними очертание тела. Джан кидается на грудь хозяина, лижет его руки, лицо…

Парни пробуют растереть замерзающего. Подносят ко рту фляжку с водкой, поят его, тормошат, не дают ему спать.

— В колхоз надо! Надо дать знать немедленно!.. Сергей, беги ты!.. И вот, если бы… Вы… приказали собаке…

— В «Красный луч»! В «Красный луч», Джан, скорей! — прошептал еле слышно Семен Гаврилович.

С громким лаем пес сделал огромный прыжок, взвыл — и снова прыжок… Лай все глуше… все дальше…

— Помчался! — с облегчением сказали юноши.

Один из них двинулся по Джанову следу…

Пляшет в поле метель…

Нету сил у больного подняться…

— Один шаг, только шаг!.. Ну, тогда машите руками! Не спите! Только не спите!..

Краснолучники, словно матросы на утлой лодчонке, ныряя с санками по сугробам, спешили на помощь.

Парень встретился им уже на половине пути, и они приняли его в сани, не останавливая разгоряченной лошади.

Джан мчался у морды коня. Он охрип от волнения и беспрестанного лая. Он понимал, что ведет помощь. Он был словно в истерике.

— … прибежал, словно бешеный, под окошко к нашему Анкудиновичу… Воет, лает, ломится в двери… Анкудиновича, слепого, схватил за полу и тянет во двор. А тетка ихняя сразу за мной! Видим — шлейка на нем, а Семена Гавриловича нету… Беда!.. Собрались вмиг. Водки захватили… Две шубы… А где он? Живой?!

Паренек не успел ответить.

Добрый конь домчал вовремя.

Всю дорогу, лежа в санях на хозяине, Джан согревал его, слушал бессвязный, бессмысленный бред и скулил.

В первый раз он никак не мог уяснить смысла его приказаний и был в полном смятении от своей непонятливости.

В таком виде их встретили дома.

Бред. Стоны. Острые изменившиеся черты…

Все в доме сбились с ног: припарки, горчичники, мази. Что еще? Чем еще можно облегчить такие страдания?

Джан не отходил от постели. Когда Семен Гаврилович начинал кричать и метаться, пес рычал и разъярялся, как бешеный.

Увести его, запереть — не решались. В доме знали: он спас жизнь хозяину.

Джан за всеми следил подозрительным, злобным взглядом, всем мешал, толкался у всех под ногами.

То и дело он вскакивал на кровать и ложился на больного всей своей тяжестью. Сначала его прогоняли. Но вскоре заметили, что только так Семен Гаврилович затихал и спал долго и крепко.

Обо всем этом знали уже повсюду. И в районе, и в цехах, и в клубе нового комбината — везде говорили о Семене Гавриловиче. Товарищи часто навещали его, старались помочь, поддержать родных и облегчить страдания больного.

На залитом солнцем дворе гуляют куры. Петух вскакивает на ограду, охлопывает себя, горланит, вытягивает шею и словно давится собственным криком.

Солнце, солнце… Вся комната в солнце. Джан смотрит в окно. Ему в комнате жарко.

Над окошком скворушке с белыми крапинами тоже, видимо, жарко. Скворец прыгает по своей большой клетке, тоже охлопывается, тоже поет и давится звуками голоса. Они любители передразнивать — эти скворцы.

Семен Гаврилович проснулся и высвободил из-под одеяла потную худую руку.

У кровати, на столике, стояли лекарства и кувшинчик с компотом.

Следя за хозяйской рукой, Джан мягко прикасается к полу пушистым хвостом, И когда исхудалые пальцы поставили кувшинчик на место, пес не выдержал и лизнул эти пальцы.

Теперь хозяин ласкает и гладит Джана еще больше прежнего. Он снова подолгу беседует со своей мохнатой сиделкой И Джан опять понимает отлично каждое его слово.

— Это ты, Джан? — отзывается на ласку собаки больной — А где Нина? Пойди позови, Джан, хозяйку!

Пес бросился на кухню. Хозяйки там не было. Не видно ее и во дворе, — Джан долго смотрел через стеклянную дверь террасы. Там только одни куры разгуливают. Он возвратился к больному с рычанием.

— Ничего, старина! Не ворчи! Я припоминаю, — она, верно, в больницу пошла. Хлопочет о наших делах.

Больной тихо задремывает. Пес сидит у кровати, дежурит и смотрит в окно.

Вдруг он снова принимается бурчать, но на этот раз ласково и добродушно.

— Дядя Сема! Дядя Сема! — кричат детдомовцы, с силой прижимая лица к стеклу. Веснушки на их расплющенных от нажима носах точно крапинки у скворушки. — В аптеку еще не пора? Лекарство у вас еще не кончилось? Нет? А вам лучше сегодня? А? Что?? А Джанчику можно пойти погулять?

Хозяин теперь иногда отсылал Джана поиграть и побегать с ребятами. Несмотря на свой зрелый возраст, пес любил побарахтаться, как прежде, в снегу и потом возвращался к постели больного с новыми силами.

Болезнь не оставляла Семена Гавриловича. После трех недель она только дала ему передышку. Но с каждым новым приступом боль казалась острее. Больной ослабел и совсем упал духом.

Джан часами лежал на хозяйской кровати. Согреваясь его живой теплотой, хозяин переставал метаться и стонать.

Как-то раз, выпуская собаку побегать, хозяйка договорилась с ребятами:

— Смотрите же, играйте подольше, не торопитесь приводить его обратно. Я постараюсь вернуться через час Но, на всякий случай, ключ от двери будет лежать вот где. Глядите, я кладу его сюда. И вы положите его на это же самое место. Понятно? Может быть, Лиды еще не будет дома. Впустите его в комнаты и защелкните за собою замок. Все понятно??. Ну, бегите же!..