Илья Старинов - Записки диверсанта

— В такой темени, товарищ генерал, знаете, даже плохонькая засада, две–три автоматные очереди…

— Ну, какая там засада! — мягко прервал Строкач. — Это мы зверя потревожили, вот и пошел трещать валежником. Какая может быть в партизанском краю засада. И ласково, успокаивающе похлопал по шее стригущую ушами лошадь.

Через несколько дней по приказу Строкача я покинул партизанский край, чтобы вернуться к московским делам и заботам. Дождаться выхода в рейд всех соединений и отрядов не довелось. Но улетел я успокоенный и полный надежд: люди получили около тридцати тонн тола, более пяти тысяч мин новой конструкции, достаточное количество запалов, взрывателей, замыкателей, бикфордова и детонирующего шнура, в каждом соединении имелись уже не десятки, а сотни хорошо подготовленных минеров. Можно было начинать!

Над Тверским бульваром, над Бронными и Гнездниковскими плавал густой дух цветущих лип. Сводки Совинформбюро говорили о боях местного значения, о поисках разведчиков и артиллерийских дуэлях. Чувствовалось: жестокие сражения не за горами…

Собираясь по утрам в кабинете Строкача, старшие офицеры штаба с надеждой глядели на начальника связи подполковника Е. М. Косовского. Он отмалчивался. Отряды и соединения по–прежнему еще только выдвигались в назначенные для их действий районы.

Первым доложил о выполнении приказа А. Ф. Федоров. Это произошло 29 июня. Четверо суток спустя Алексей Федорович радировал, что план диверсионной работы для каждого из пяти отрядов соединения разработан, и они направлены к местам будущих диверсий.

Мы знали, на каждом участке железной дороги, оседланной тем или иным отрядом, минеры Федорова установят более 30 мин замедленного действия новейшей конструкции (МЗД-5) с разными сроками замедления. Все неизвлекаемые. Для охраны этих сложных мин будут поставлены другие, взрывающиеся при первом прикосновении щупа вражеского сапера. А для маскировки МЗД-5 партизаны станут подрывать отдельные эшелоны минами мгновенного действия.

Сможет противник противопоставить что‑либо такой системе? Удастся ему использовать дороги Ковельского железного узла? Ответ могло дать только время.

Через двое суток, 5 июля, началась Курская битва. Вечернее сообщение Совинформбюро слушали в кабинете Строкача. Зашла речь о том, что, сумей бы мы обеспечить партизан минами и взрывчаткой хотя бы в мае, враг наверняка не успел бы осуществить все необходимые перевозки, вынужден был бы оттягивать сроки наступления, и это создало бы для гитлеровцев роковые трудности.

Помнится, я даже пытался доказать, что парализовать все железные дороги в тылу врага можно было еще в сорок втором году. Даже привел сделанные наскоро расчеты, где указывал на громадные возможности мин.

— Ваша приверженность минам известна, Илья Григорьевич, — дружелюбно охладил Строкач. — Возможно, вы и правы. Но давайте будем реалистами. Сейчас нужно думать не о том, что могло случиться, а о том, чтобы все соединения и отряды, все подполье как можно скорее приступило к уничтожению вражеских эшелонов.

И приказал Соколову подготовить текст радиограмм в соединения, запаздывающие с выходом в районы действий, потребовать ускорить движение, чтобы в ближайшие дни начать диверсии на всех перечисленных в плане железных дорогах.

Прошло еще два дня. В ночь на 8 июля А. Ф. Федоров сообщил о взрыве первой МЗД-5. Она сработала днем 7 июля на перегоне Повурск — Маневичи. Под откос пошел вражеский состав с танками и боеприпасами.

Тогда же начали поступать радиограммы от Ковпака, Наумова, Малика, Мельника, И. Ф. Федорова и других командиров соединений о продолжении рейдов, о выходе в назначенные районы, об установлении связи с местными партизанами, о начале минирования.

Как передать наше тогдашнее состояние? Грандиозное сражение в районе Курского выступа продолжалось. Ценой колоссальных потерь противнику удалось пусть медленно, но продвигаться вперед, и мы хорошо понимали, чего стоит задерживать врага. На Центральном и Воронежском фронтах самоотверженно сражались, погибали, истекали кровью от ран не сотни и тысячи, а сотни тысяч советских воинов. Они стояли насмерть. Помочь! Как можно скорее помочь им! И в глубоком тылу фашистских войск, сделавших ставку на Курскую битву, начинается небывалая в истории мировых войн партизанская операция по массовому выводу из строя крупнейших железнодорожных узлов. Если удастся осуществить ее, движение по железным дорогам на временно оккупированной территории Украины прекратится, противник лишится сотен паровозов, его сражающиеся армии не получат в нужном количестве ни людских пополнений, ни боевой техники, ни боеприпасов, ни продовольствия.

И невольно завидуешь тем, кто сейчас за сотни километров от Москвы, от нас, в урочный час незримым выходит на магистрали, точными, привычными движениями вынимает грунт или балласт, сноровисто устанавливает грозные мины и скрывается так же незаметно, как появился. Завидуешь, потому что успех задуманной операции зависит сейчас в значительной степени от таких невидимок — рядовых минеров!..

В критические дни Курской битвы, когда в сводках Совинформбюро танковыми траками громыхали названия Грезное, Прохоровка, Ржавец и Маслова Пристань, ко мне в комнату зашел полковник Соколов:

— Есть новость. Разговаривал с товарищами из Центрального штаба партизанского движения. Они отдали приказ о начале «рельсовой войны».

Новость была из ряда вон выходящая! Значит, Центральный штаб партизанского движения сумел запастись огромным количеством взрывчатки и доставить ее партизанам, которыми руководил!

Я жадно расспрашивал Василия Федоровича о подробностях. Но ему было известно лишь, что к рельсовой войне привлекаются партизаны Белоруссии, партизаны Ленинградской, Смоленской и частично Орловской области. Численность их — почти сто тысяч человек, предстоящая операция делится на три этапа. Каждый этап будет длиться от пятнадцати до тридцати суток. По словам тех, с кем беседовал Соколов, уже в первые пятнадцать суток должны быть разрушены практически все железнодорожные пути в тылу группы фашистских армий «Центр».

Я поинтересовался, запланированы ли Центральным штабом подрывы вражеских эшелонов с помощью мин.

— Об этом речи не шло. Похоже, все брошено на подрыв рельсов. Хотят ошеломить немца и воодушевить народ!

— Пожелаем белорусским партизанам успеха, Василий Федорович!

— Пожелаем!

События на фронте, достигнув критической точки, развивались стремительно. Брянский и Западный фронты 12 июля перешли в наступление, прорвали глубокоэшелонированную оборону противника и двинулись к Орлу. Гитлеровское командование вынуждено было бросить против наступающих войск Брянского и Западного фронтов часть своих войск, действующих против Центрального фронта. Немедленно перешел в наступление Центральный фронт. И тогда враг начал отвод к Белгороду даже те армии, что еще двое суток назад с бешенством рвались к Курску.