Антон Кротков - Тайная война воздушного штрафбата

На случай, если нападающим удастся прорваться в здание, тоже были приняты определённые меры.

Прежде чем проводить Нефёдова в его номер, Хан вначале открыл свой. Две его комнаты были прекрасно, даже с шиком обставлены качественной мебелью и одновременно напоминали небольшой арсенал. Вначале хозяин с гордостью показал гостю свою коллекцию старинного оружия. За несколько столетий постоянных войн и восстаний на руках у местного населения собралось много разнообразного оружия. При случае Хан за гроши приобретал на местных рынках кремневые мушкетоны и старинные револьверы. Всю эту красоту хозяин развешивал по стенам на персидских коврах.

С коллекционным оружием «для души» соседствовало «боевое железо» сугубо утилитарного назначения. Рядом с кроватью хозяина на небольшом журнальном столике стоял готовый к бою ручной пулемёт с заправленной патронной лентой. Тут же на прикроватном столике рядом с томиком Гёте, ночником и будильником, в аккуратном порядке были разложены два пистолета, компактный автомат израильского производства и две ручные гранаты. Но это было ещё не всё. Подобные «опорные пункты обороны» имелись по всему гостиничному номеру. Даже под кроватью был устроен тайник с гранатой и револьвером. К визиту непрошеных гостей здесь и в самом деле всё было подготовлено.

— На! — наёмник с напускной сердитостью сунул в руки Борису автомат «Стэн» и подсумок с несколькими запасными магазинами к нему. — Учти, от сердца отрываю. Не хочу, чтобы тебя до окончания контракта тёпленьким шлёпнули в постели.

Затем, уже в номере Нефёдова Хан провёл короткий инструктаж на случай внезапного нападения партизан. В каждой комнате и даже в туалете он устроил «схроны» с гранатами. Макс даже провёл небольшие учения: показал, как партизаны внезапно вышибут дверь среди ночи и ворвутся в номер. И как Борису, у которого будет всего несколько секунд, чтобы дотянуться до автомата или ближайшей гранаты, действовать.

— Стрелять не обязательно прицельно, — деловито поучал Макс, — перегородки между комнатами здесь тонкие, из гипсокартона.

Инструктор показал, как следует упереть автомат прикладом себе в живот и всадить первую очередь в стену с рассеиванием пуль на уровне пояса, вторую — на уровне колен. А потом рвать кольцо гранаты и выкатывать её в коридор. Вторую следовало оставить для себя…

Как и любой заключённый, достаточно долго находящийся в камере, Игорь Нефёдов со временем до сантиметра изучил своё узилище. Спроси его, где какая выбоина имеется в каменных плитах пола или в огромных валунах, из которых сложены тюремные стены, и он ответил бы сразу, не задумываясь.

Это была очень старинная тюрьма. Двести лет назад её построил для французского генерал-губернатора знаменитый европейский инженер — вначале как крепость, а уж после мощные оборонительные бастионы были превращены в тюрьму. Кое-где в длинных коридорах-галереях цитадели, уткнувшись жерлами в узкие бойницы, стояли большие старинные пушки, отлитые из бронзы. Возле их деревянных лафетов горками ржавели ядра. Когда в начале его плена два старых тюремных надзирателя раза три водили Игоря на допросы, они всегда проходили мимо этих пушек, украшенных звериными мордами и награждённых собственными латинскими именами «Беспощадная», «Громобой», «Не ведающая сомнений».

А ещё там по пути было одно место, с которым у Игоря было связано одно из самых мрачных тюремных впечатлений. Они всегда там проходили по дороге на допрос и обратно. В этом месте галерея имела ответвление: ступеньки круто сбегали в какую-то нишу, как в тёмный колодец. Должно быть, это был путь к бывшим подземным крепостным арсеналам. Из мрака этой ямы тянуло неприятным холодом, как из склепа.

Однажды Игорь в сопровождении конвоиров возвращался с допроса поздно вечером. По галерее гулял тёплый ветерок. Тем не менее и он не мог унести отсюда прелый запах старых стен. Заключённый шёл впереди и по привычке заглядывал в узкие бойницы, но ничего не мог там разглядеть в ночном мраке. Повернув в какой-то момент голову влево, молодой человек почувствовал, как на лицо повеяло знакомым холодком сырого подвала.

Один из охранников как будто случайно посветил факелом в чёрный провал. Игорь увидел в дрожащем свете пламени серые камни стен, покрытые, словно ржавчиной, странным красным мхом; сбегающие вниз отполированные тысячами ног ступени винтовой лестницы. В одном месте между ступенями имелась небольшая дыра, забранная толстыми прутьями решётки, а внизу под ней смутно угадывалась какая-то ниша. И вдруг Игорь увидел, как из этой зарешеченной норы на него глянуло бородатое, лохматое, страшно бледное лицо древнего старика с неестественно выпученными глазами. Широко раскрыв беззубый рот, старец издал какой-то нечленораздельный вой. Игорю стало жутко, словно он увидел приведение. Несомненно, этот несчастный был европейцем. И почти наверняка он провёл в своём каменном мешке не один год. Это мимолётное видение произвело на Игоря сильнейшее впечатление и дало обильную почву для безрадостных размышлений о собственном туманном будущем и полным ошибок прошлом.

Сколько раз он вспоминал свой последний разговор с отцом и его предупреждение — не доверять тому, кто послал тебя на это задание. Отец оказался абсолютно прав: когда всё складывается «страшно» хорошо, обыкновенный здравый смысл требует задаться вопросом: «А не скрывает ли расстеленная перед тобой красная ковровая дорожка волчью яму»? Ах, если бы он прислушался к словам бати!

Впрочем, вряд ли бы это что-то кардинально изменило в его судьбе. Игорь с самого начала знал, что в случае неблагоприятного исхода воздушной одиссеи его не станут искать. Хотя, когда новейший ракетоносец выруливал на исполнительный старт подмосковной авиабазы, опасность казалась не более реальной, чем возможная будущая смерть от какой-нибудь внезапно развившейся болезни. Молодой офицер чувствовал себя застрахованным от возможных бед самим фактом своего нахождения в суперсовременном боевом самолёте.

Но меньше чем через сутки крылатый разведчик, на котором находился представитель Главного разведывательного управления Игорь Нефёдов, был сбит в воздушном пространстве «Демократической всеафриканской республики»…

Как человек военный, Игорь просто не мог отказаться от выполнения задания, разве что симулировав какую-нибудь болезнь. Но прятаться от опасности под кроватью — не в его характере! Вот и выходило, что раз ему на роду написано закончить свои дни заживо замурованным в этой каменной могиле, значит, так тому и быть…

После катапультирования Игорь попал в плен вместе с ещё одним спасшимся из гибнущей машины членом экипажа. Однако недавно тайно сочувствующий узнику надзиратель шепнул Игорю, что его товарищ умер от какой-то местной инфекции. Вначале эта новость показалась Игорю чудовищной. Но прошло некоторое время, и он начал завидовать штурману, душа которого вырвалась из этих тяжёлых душных стен. Как-то иначе сбежать отсюда было невозможно, разве что обратившись в голубя и выпорхнув через окошко.