Михаил Лыньков - Незабываемые дни

— Отдохни, Майка!

Они подхватили плащ-палатку, быстро двинулись вперед. Майка остановилась на минуту, чтобы передохнуть, оглянуться. Дудик выпустил короткую очередь из автомата, перебегая все ближе и ближе.

— Не останавливайся, Майка, беги, беги!

Тут она заметила, как справа, из огненно-красного осинника выбежали несколько партизан. Пригнувшись, они катили по земле пулемет. За ними, рассредоточившись, бежало человек тридцать. Некоторые останавливались на минуту, стреляя из винтовок. Среди партизан Майка увидела и Гудиму. А еще дальше, от лесной опушки бежал Слышеня. Его узнала Майка по серому плащу, который развевался, словно крылья, и, очевидно, мешал ему бежать.

Вот партизаны перенесли на руках пулемет и установили его за песчаным гребнем под высокой березой, сверкавшей на солнце узорчатой позолотой. Пулеметная очередь прорезала воздух. Майка отчетливо видела, как дрожало, чуть подпрыгивая, дуло пулемета и в такт ему вздрагивали руки пулеметчика. А бойцы уже один за другим перескакивали через гребень, стремительно перебегали от куста к кусту. Пулеметчики подхватили пулемет, покатили вслед. Уже гремело ура, от конского топота дрожала земля, — это кавалерийский взвод окружал эсэсовцев, отрезая им путь к отступлению.

Майка выглянула из рва. Черные силуэты гитлеровцев, которых выбили на открытое место, панически метались по полю. Одни еще пытались отстреливаться, но многие уже застыли с высоко поднятыми руками.

Только теперь Майка почувствовала страшную усталость а в изнеможении опустилась на скат.

— И ты здесь, Майка? — заметив ее, спросил Слышеня. — А где Василий Иванович?

Майка показала рукой на нескольких бойцов с носилками, которые тоже остановились отдохнуть.

Лицо Слышени сразу побелело. Дрогнувшим голосом спросил:

— Что, что с ним?

— Он сильно захворал. Еще вчера и позавчера плохо себя чувствовал. А сегодня совсем слег.

Торопливо подошел Дудик. Он был заметно взволнован.

— Что у вас тут случилось? — спросил его Слышеня.

— Эсэсовцы хотели напасть на лагерь. Наши вели бой под Демидовкой с целой частью, а эти задумали пробраться с тыла и захватить лагерь. Однако не вышло по-ихнему. Ну и Майка наша молодчина: двух гадов убила сегодня. С первой очереди уложила их!

— Майка! Поздравляю, поздравляю…

— Да он вам наговорит… Я только боялась за Василия Ивановича. Пойдем, товарищ Слышеня, к нему. А ты, Дудик, разыщи доктора.

Майка уже хлопотала около Василия Ивановича. Общими силами соорудили носилки. Разместились в небольшой хатенке, в которой раньше жили смолокуры. Жарко натопили печь. Врач, осмотревший, наконец, Василия Ивановича, нашел у него воспаление легких. Но, по мнению врача, состояние больного не внушало тревоги, недели через две он должен выздороветь.

Отряд временно перебазировался на смолокурню, чтобы не оставлять без охраны Василия Ивановича, — держать его в палатке сейчас нельзя было, а перевезти куда-нибудь в деревню опасались. За последние дни в окрестные села стали наведываться гитлеровцы из ближайшего районного городка, через который проходила железная дорог?. Люди устраивались на ночь, ища удобных мест, где можно было бы укрыться от непогоды. Другие тут же принялись строить шалаши.

У небольшого костра, под раскидистой сосной сидели работники обкома и командир отряда. Слышеня возился с радиоприемником, навешивал антенну. Отблески костра скользили по лицам сидящих, вспыхивали золотом на антенне, выхватывали из сумрака багряную кисть рябины, пожелтевший березовый лист. Откуда-то сверху сеялась назойливая морось, от которой не было спасения ни в шалашах, ни под деревьями. Все вокруг блестело от влаги: и деревья, и кусты, и густая подстилка хвои на земле, и редкие палатки, владельцам которых все завидовали как счастливчикам.

— Та-а-ак… Кончаются наши славные денечки, когда не надо было думать о крыше над головой, — задумчиво произнес Слышеня. — Надо что-то сделать, чтобы по-человечески встретить зиму.

— Встретим и зиму, не пропадем, — откликнулся Гудима. — Не вовремя секретарь наш захворал. Мы только думали на новое место перебраться, чтобы удобнее было связь держать со всеми. А теперь придется отложить на несколько дней. Ну, не беда! Меня вот что волнует. Не находите ли вы определенной связи между всеми последними событиями? Вспомните убийство часового на островке. Теперь — сегодняшняя стычка с гитлеровцами и особенно их налет на стоянку отряда. Не видите ли вы здесь чью-то, руку, направляющую фашистов именно туда, где находится обком? Кстати, товарищ Копуша, как могли эсэсовцы прорваться к лагерю отряда, когда всюду были выставлены заслоны?

— Вы сами, верно, догадываетесь, товарищ Гудима, о причине их прорыва. Группе Байсака приказано было занять определенное место в засаде, на подступах к лагерю. А явился он со своими людьми лишь после того, как разгромили фашистов под Демидовкой. Засаду он таким образом сорвал, ее по сути дела не было.

— Выходит, что Байсак нарочно опоздал, чтобы дать эсэсовцам напасть на лагерь.

— Ну, это трудно сказать.

Заговорили о Байсаке. Это имя начало серьезно привлекать внимание и обкома, и отрядов. Поведение его было непонятным и противоречивым. Нельзя было отказать ему в инициативе или храбрости. Несколько операций его группы на шоссе, дерзкий налет на железнодорожный разъезд, его смелые стычки с немецкими колоннами на марше — все это свидетельствовало о храбрости и активности этого человека. Но от совместных действий он старался всегда уклониться, а если соглашался, то обычно подводил.

Что было особенно неприятно, это слухи о столкновениях Байсака с населением, о его частых пирушках и пьяных дебошах по многих деревнях.

— Завтра же приказать Байсаку явиться в обком, надо ближе к нему присмотреться, что это за человек.

Совещание командиров ближайших отрядов и представителей из далеких районов проводили в небольшом сарайчике, затерявшемся в болотных перелесках на побережье большого лесного озера. Раньше обычно собирались под открытым небом. Но время это уже давно прошло. Зима вступила в свои права. Морозы стояли такие, что лед гудел на озере. Глубокие снега замели лесные дороги, доставляя много хлопот разведчикам, связным.

Зима поставила перед партизанами много новых задач. Надо было подумать и об одежде, и о хорошем жилье, и о хлебе, и, главное, не забывать о фашистах, выкуривать врага из теплых берлог, в которых он обосновался.

Доклад делал Василий Иванович. Он неторопливо ходил вокруг небольшого костра, разложенного на земляном полу сарайчика, порой на мгновение останавливался и, грея руки у огня, словно обдумывал очередную фразу.