Павел Андреев - Правда обмана

Велосипедиста не стали брать под сопкой, потому что «каскадер» решил его брать за позициями — в тылу. Тоже правильно, но людей же надо предупреждать! Мне никто ни разу не припомнил этот выстрел. Ни ротный, ни начштаба, ни «каскадер». Вернувшись в бригаду, я не получил обещанных взысканий. Я даже забыл про этот выстрел!

Чужая смерть всегда сирота, у которой есть мать и отец. Когда неожиданно встречаешься с такой «сиротой» из прошлого, то кажется, что из-под ног уходит почва. Неожиданно приходит осознание, что смерть этого, когда-то убитого тобой человека, означает и твою собственную. Каждая такая смерть — это смерть каждого из нас. Каждый раз это бывает по-другому, как всякий раз по-другому бывает в постели с женщиной. Просто одних женщин забываешь, других — помнишь всю жизнь. Так же и некоторые из убитых и женщин помнят тебя. Их память обо мне — скелет моей души. Кости афганца, зарытого стоя в трещине оврага — часть моей души. Так с возрастом душа превращается в кладбище.

Но если нельзя уже изменить сделанное в прошлом — можно же понемногу менять свой взгляд на свершенное, подстраивая его так, чтобы случившееся вчера уже не выглядело столь заметно неверным сегодня? В документах же четко написано, что двадцать девятого сентября тысяча девятьсот восемьдесят второго года, в восемь часов вечера, за две недели до моего дня рождения, командующий сороковой армией приказал провести разведку в зонах ответственности бригады. Второго октября, через два дня, комбриг поставил комбату задачу на проведение засадных действий на вероятных маршрутах доставки оружия и боеприпасов. Отчет о разведывательно-боевой деятельности следовало представить через двадцать три дня — двадцать второго октября, к восьми часам вечера. Через двенадцать дней, четырнадцатого октября, рота выехала в указанный район засадных действий. В ходе проведения засадных действий в заданном районе были получены данные о перевалочных базах и маршрутах перехода афганской границы. Были вскрыты система обороны пакистанской границы и схема наземных и подземных коммуникаций связи. Все. Никаких подробностей. Никаких велосипедистов. Никаких драк. Никаких дисциплинарных нарушений. Словно не было ничего.

Все в наших руках. В голове-то всего не удержишь. Я как биологические часы с кукушкой — помню свое прошлое, потому что оно однозначно определено моим настоящим. Почти вся информация о прошлом и о будущем содержится в сегодняшнем дне. Вычтите из сегодняшнего дня вчерашний, и очевидность завтрашнего дня перестанет вызывать сомнения. Это в нормальной жизни. Но времена меняются — довоенное, военное, послевоенное. Раньше были цели, теперь все больше мишени. После войны обычный мир рушится, и масштаб времени идет по какому-то странному, «тройному» счету. Война рождает мир, в котором однозначно определено будущее, но возможны варианты в прошлом. Имея «обратную по времени» жизнь после войны, мы вносим неопределенность не только в свое настоящее, но даже в свое прошлое. Вернувшись словно из другого времени, мы помним прошлое, у которого, оказывается, есть множество вариантов.

Я бережно убираю подальше копии документов. Будущее, в очередной раз атакуя прошлое, с огромными потерями отступает назад. Я не убивал — это неправда! Правда про войну, в сущности, просто трюк. Оставим поиски правды другим, поскольку только редкие и исключительные люди могут заглядывать в эту щель, между двумя взглядами на одну и ту же войну. Война — это правда обмана! Задал вопрос — смотри, не ошибись с ответом.