Павел Андреев - Самовывоз

Общество не боится того, что не может измерить. Тот, кто вчера был милосерден к жестоким, сегодня сам оказывается жесток к милосердным. Милосердие — это забота о других. Боб продолжает сидеть. Из пяти «воинов-интернационалистов», отбывающих срок в этой зоне, осталось только двое — в их числе Боб. Остальные трое уже амнистированы — в честь юбилея вывода советских войск из Афганистана. Амнистия, это забвение и прощение одновременно. В любом случае, это память об унижениях. По обстоятельствам, не связанным с правильностью осуждения, у Боба «не амнистируемая» статья. Это среди людей, сплоченных общим настоящим, трудно устанавливать неравенство, а среди людей без общего будущего — легко!

Часто люди считают свои восприятия «окнами» в мир, которые позволяют им воспринимать мир таким, какой он есть на самом деле. Но гораздо точнее считать человеческие восприятия фильтрами, которые задерживают большую часть реальности и пропускают только очень узкий диапазон. Чувства — не единственное, что отфильтровывает реальность. Ум тоже, в основном, занят этим. Убеждения служат именно для того, чтобы показывать человеку только ту реальность, которая соответствует его убеждениям. Поэтому, у каждого своя реальность! Большинство людей сошли бы с ума, если бы непосредственно оказались в настоящей реальности…

Бакана и Боба забрали с «острова» Аксу на «материк». Вернувшись, они уже не смогли быть «островитянами», но и остров свой покинуть тоже не смогли! Жизнь в Аксу, что для Боба, что для Бакана — это одиночество плюс поток дерьма. Каждую минуту перед каждым из братьев стоит своя, только своя задача, и каждый должен сам ее решить. Для одного из них одиночество — это бегство больного, для другого — бегство от больных. Все их беды от невозможности быть одинокими. Воля для Бакана, то же самое, что зона для Боба! Они приговорены к одиночному заключению в собственной шкуре на этом урановом острове! Из мелких приступов одиночества и состоит, собственно, жизнь каждого из них. Боб сидит в тех же условиях, что и служил — «в условиях сильной запылённости и повышенной солнечной активности», среди «изолированного однополого коллектива». Там же, по соседству с зоной, в которой сидит брат, живет и Бакан — условия его проживания — аналогичны. Кратчайшее расстояние между людьми — их общая радость. Бакан и Боб далеки друг от друга. Каждый из них одинок. В одиночестве можно приобрести всё, кроме характера. Поэтому, наверное, Боб сидит, а Бакан… бухает. Увы. В счастье у них не получается быть умеренными, а в несчастье — разумными. Они счастливы настолько, насколько они решили быть счастливыми. Бакан и Боб одиноки, потомy, что вместо мостов, связывающих их с окружающими, они строят стены, как когда-то в Афгане складывали из камней кладку — для обороны…

Одиночество — это еще не самое скверное испытание. Самое скверное — сидеть сложа руки. Когда развалился рудник Бакан переехал из рабочего поселка в город. Там уже жил его брат Боб. Одиночество не измеряется милями, которые отделяют человека от его близких. Одиночество нельзя заполнить воспоминаниями, они только усугубляют его. Бакан работал, Боб — блатовал в то мутное время. Так незаметно их пути и разошлись. Все было в послевоенной жизни Бакана — он был проходчиком на урановой шахте, потом работал вахтой на медном руднике на Сибайском месторождении в Башкирии. Потом жил в райцентре — держал коров, курей, свиней. Потом торговал на местном рынке.

Думаю, что еще десять лет он просто не выдержит. Бакан не работает — бухает. Квартира, в которой я его нашел крайний раз, была похожа на номер в гостинице с народным корейским телевизором. Никто денег в квартиру не вкладывает — в ней нет будущего, как и нет газа в пустых баллонах кухонной плиты, как нет и тепла, в отключенных за неуплату батареях отопления. Одиночество и ощущение, что ты никому не нужен — самый ужасный вид нищеты, верный признак старости, секрет благополучия которой состоит в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством. Если из настоящего Бакана вычесть его прошлое — что останется от его будущего?

Важный вопрос, который пытаются разрешить братья: можно ли быть счастливым и одиноким? Они ведь всего только и хотели, что попытаться жить тем, что само рвалось из них наружу. Почему же это сделало их жизнь такой? Деньги за жилье, еду и лекарство — вот за что пришлось им воевать! Моя поездка казалась пустой попыткой изменить их историю, извлечь из нашего общего прошлого потерянный ими ресурс: способность, которой они не обладали, но которую так и не развили, будучи взрослыми — веру в то, что будущее их НЕ предавало.

Все, что остается для них — это дисциплина, способность спокойно противостоять неблагоприятным обстоятельствам, не входящим в их расчеты. Бакан и Боб, фактически, находятся в спячке, и напоминают «зомби», выполняющих действия согласно своему ограниченному набору шаблонов чувств, устремлений и переживаний. Им следует почаще обращать внимание на свои мысли и чувства. Стоит любому из них отследить источник своих вспышек ярости, ревности или зависти, и они сразу найдут того самого невидимого кукловода, дергающего их за нервы, как марионеток. Чтобы избавиться от изматывающих сомнений, у братьев не получается быть ответственными за принятые решения. У них не получается принять решение и биться за его осуществление, как будто это их последняя битва на земле. Искать выход, который, с обратной стороны обстоятельств, назывался когда-то входом. Задачи, не имеющие одного явного решения формируют «поисковую активность».

Кем чаще бывают люди — капитанами собственных судеб или жертвами обстоятельств? Отсутствие последствий и их однообразие, отсутствие видимой связи между действиями и их последствиями есть результат постановки нереальных целей, использования неправильных способов их достижения и, как правило, заниженной самооценки. Таков самый верный алгоритм неудачи. Когда у человека нет определенного прогноза на ситуацию, которая сложится в будущем, он начинает двигаться, искать пути решения. Пробовать, пытаться и, самое главное, не отступать перед неудачами, а анализировать сложившуюся ситуацию — понять, что это не он такой неудачник, а именно есть конкретная задача, с которой он пока, в данный момент, в данной ситуации, при данных обстоятельствах не может справиться. И если не тренировать эту самую «поисковую активность», то она исчезает, а на смену ей приходит приобретенная беспомощность — третьего не дано. Братья, которым все легко давалось за просто так даже на войне, оказались подвержены приобретенной беспомощности в такой же степени, как и беспомощные неудачники. Сталкиваясь с проблемой, действительно требующей неординарного решения, они теряются и попросту не готовы принять правильное решение, они обречены на провал. Безграничные по сути возможности сдерживаются беспомощностью, которую Боб и Бакан приобрели после нескольких неудач, следующих одна за другой.