Григорий Покровский - Ася

С утра он стоял на плацу и бубнил себе под нос форму рапорта. Он вспомнил анекдот, который ему рассказал один из офицеров политотдела: «Знаешь, чем отличается начальник политотдела армии от первого зама? Так вот, должность первого: Член Военного совета — начальник политотдела, а должность второго: первый заместитель — член Военного совета. Так вот, они отличаются членами — у одного спереди, у другого сзади».

Член Военного совета прибыл вместе с начальником политотдела дивизии. Они вышли с машины. Шорников подал команду «смирно» и доложил:

— А где командир? — спросил ЧВС.

— Он на полигоне с полком.

— Видишь, Грязнов, — обратился он к начальнику политотдела дивизии, — не уважает политработников, даже встретить не пришел.

— Через два дня комиссия, — в оправдание ответил Шорников.

— Можно подумать, он за эти два дня полк научит. Снимать будем, прибежит.

Потом он посмотрел на плац, на свои любимые кубы.

— Когда сделал наглядную агитацию?

— Три месяца назад.

— Молодец, исполнительный. После инспекции переделывать будем. Пришла бумага из Главного политического управления, начальник требует вместо кубов ромбы.

Зашли в одну из ленинских комнат. Не заметив исправлений, он похвалил Шорникова.

— У тебя так все ленинки оформлены?

— Так точно.

— Ну, как настроение личного состава, сумеют на тройку?

— Будем стараться.

На этом осмотр полка закончился.

— На стрельбище поедем? — спросил Грязнов.

— Нет, пусть командир занимается, не будем ему мешать. Он нас с тобой проигнорировал, не захотел видеть. Наверное, обиделся за Военный совет. Зазнавшийся подполковник первому заместителю неделю назад нагрубил.

Посмотрим, получит двойку, будем убирать.

— Да, если верить тому, с какой целью они едут, то нам всем пора чемоданы собирать, — сказал Грязнов.

— Ну, почему всем? Кого-то уберем, кого-то оставим.

«Тебе хорошо говорить, — подумал Шорников, — в должности четыре месяца, конечно, не тронут. Да и в Москве, наверное, лапа есть».

ЧВС сел в свою «Волгу», Грязнов — в рядом стоящий УАЗ. Через окно ЧВС подозвал Шорникова и тихо сказал:

— Там я дал команду, вам в магазин привезут дефициты: шубки, шапки, ковры, хрусталь. Это для комиссии. Скажи своему зазнайке — пусть подумает, как это выкупить. Предложите проверяющему. Если не будет брать, привезите в политотдел, мы сами вручим. И язык за зубами держи, будешь стараться, — заберу в политотдел.

Начальник уехал. Шорников стоял в раздумье. Настроение у него было приподнятое. Он знал, что ЧВС всё заберет себе, и ничего вручать не будет.

«Ну и пусть, может это и к лучшему. Если полк получит двойку, значит, проверяющий подношения не возьмет, они достанутся «члену», а за такие подарки он, конечно же, заберет меня в политотдел армии».

Вечером после совещания Шорников доложил Егорову о приказе члена Военного совета. Вызвали начфина и зампотылу. Получилось не очень густо, кое-что наскребли по статьям. Зампотылу предложил якобы закупить пять тонн цемента через оптовый магазин. Цемент не брать, а перечисленные деньги в магазин поделить с продавцом. Конечно, он думал, о том, что-то перепадет и ему. Цемент спишется на стройке, командир акт подпишет. Но это длинная история — магазин находится в городе за 50 километров. На все договоры, оформления уйдет около двух дней. Так и порешили, но на все товары денег не хватало.

— Надо что-то делать, — метался Шорников. — Давайте оплатим в магазин деньги с первого вида.

— Там денег почти нет, — ответил начфин.

— Оплатим по красному, а потом тихонько рассчитаемся.

— Потом, потом — суп с котом, — сказал Егоров. — Полк получит двойку, меня с должности снимут, а еще посадить могут за растрату, вместе с начфином, а ты, наверное, на другую должность в политотдел армии собрался, ишь как печешься.

Шорников замолчал. Егоров словно гвоздем прибил к стулу.

— Бери, снимай со своей книжки и плати.

Наконец Шорников придумал.

— Я соберу замполитов батальонов, пусть они поработают с людьми и соберут с офицеров, прапорщиков и солдат. С офицеров по десятке, с прапорщиков по пятерке, с солдат по рублю.

— Делай, что хочешь. Только меня в это дело не вмешивай. Для проверяющего хватило бы и тех денег. Он же всё не заберет. Ну, а если начальника политотдела хочешь ублажить, то это делай сам, без меня.

С вечера клич был дан, и сбор денег начался. Через два дня с помощью поборов и всех махинаций зампотылу и начфина необходимая сумма была собрана. Деньги были внесены в магазин, товар был выкуплен. Он оставался на складе магазина.

В понедельник в десять часов позвонили из дивизии и предупредили, что проверяющий выехал в полк. Звали его полковник Проходимцев Иван Иванович. Через час Иван Иванович уже был в полку. Он заслушал доклад командира полка и как тот оценивает свой полк. После заслушивания начальник штаба полка представил план проверки. Проверка традиционно начиналась со строевого смотра. Проходимцев перечеркнул весь план. Вместо строевого смотра проверка началась с зачетов по уставам. Щеглов убыл переделывать план. Проходимцев с Егоровым обошли весь полк, и пошли обедать.

— Ну, что, товарищ подполковник, завтра и начнем. Сначала проверим офицеров. Начнем с Вас, а потом всех остальных.

— Ну, коль на сегодня уже всё, — ответил Егоров, — разрешите коньячку грамм по сто по случаю приезда.

— Что Вы, никаких коньяков в течение всей проверки!

В столовой после обеда Проходимцев подозвал Асю.

— Сколько с меня за обед?

— Я не знаю, — покраснев, ответила та.

— Командир полка угощает, — подключился Егоров.

— Егор Иванович, угощений не надо.

— Тогда сделаем так. Вы будете всю неделю здесь питаться, а в конце недели заплатите в финансовую часть.

Ася стояла немного растерянная. Её вздернутый носик и легкий румянец делали её в эту минуту привлекательной. Проходимцев еще раз взглянул на Асю. Когда Ася вышла, он спросил:

— Откуда девушка? Ваша или из дивизии?

— Наша, жена командира роты.

После обеда Проходимцев ушел отдыхать. Ему специально оборудовали комнату в общежитии, выселив из одной квартиры холостяков. Там за два дня был сделан косметический ремонт. Пахло свежими обоями и краской. «Нищета», — подумал Проходимцев. Ему, видавшему множество приемов и обхождения, угощений и подношений, всё это казалось на первобытном уровне. «Это упрощает задачу», — подумал он.

Перед отъездом его начальник, генерал Лопухов, пригласил его к себе домой, где раскрыл цель этой проверки. Они могли, открыто говорить друг другу, так как женаты были на сестрах. Генерал сказал, что есть установка, поставить двойку проверяемым частям. Кто дал такую установку, Проходимцев не спрашивал. Он знал, что необходимо четко выполнять указания шефа, а тот обещал ему должность зама. Он почти дословно помнил их разговор: