Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

— Ну, конечно же солдат! — спокойно произнёс я. — Потому что вас больше…

Это и так было понятно. Ведь в любом воинском подразделении на одного командира приходится несколько десятков военнослужащих срочной службы.

— А дембелей много погибло?

Задавая этот вопрос, караульный присел у печки, чтобы подкинуть следующую пару поленьев, и поэтому я не увидал выражения его лица или же глаз. Это помогло бы мне понять не только тайный замысел беседующего со мной бойца, но и его истинное отношение к данному аспекту современных военных реалий… То ли он пытается представить «дедов» в роли неких мучеников, то ли что-то ещё задумал…

— Да как тебе сказать?!.. — флегматично ответил я. — Этого я точно не знаю. Может больше, а может меньше…

— Но ведь необученных и молодых солдат на войну не пошлют!? Лучше же дембелей отправить! — караульный захлопнул дверцу и, вставая в полный рост, повернулся ко мне. — Так ведь?!

Определённая доля логики в его рассуждениях имелась… Но… Мне никогда не доводилось встречать начальников или же хотя бы слышать о том, чтобы вышестоящими командирами отдавался приказ брать на войну срочников того или иного периода службы. Конечно, гораздо надёжней и уверенней взять с собой более опытных бойцов, чем зелёную молодёжь… Но это уже обычная демагогия, мечущаяся от одной крайности к другой. В жизни же всё происходит гораздо прозаичнее. Ведь не всегда у командира имеется возможность отобрать самых толковых и грамотных подчинённых. Особенно тогда, когда рота или батальон отправляются на войну в полном составе. Тут уж выбирай — не выбирай, но результат окажется один и тот же… Вся рота в полном своём составе отправится считать длинные километры войны по грязным или же пыльным дорогам Чечни.

Поэтому я вместо ответа задал собеседнику свой контрвопрос:

— А ты думаешь, что командир роты возьмёт с собой только старослужащих? Если ему приказали готовить всю роту? Он что, побежит в другие подразделения обменивать своих молодых на их дембелей? И остальные командиры рот пойдут на это с большой радостью?

Очевидно мои аргументы попали в самую точку, отчего военный умник оказался в тупике, из которого он сейчас очень усиленно пытался выбраться… Но, кажется, неудачно…

После затянувшегося молчания я даже посчитал наш диалог оконченным и вновь взялся за ручку и бумагу. Но как-то вяло… Не тем был мой нынешний настрой, чтобы писать письмо любимой девушке…

Тут усевшийся было на табурет мой собеседник-оппонент резко поднял голову и в его глазах загорелся зловредный огонёк…

— Товарищ старший лейтенант! А что вы сделали с нашими дембелями?

Задумавшись о безвозвратном, я и не сразу-то понял суть только что прозвучавшего вопроса и по инерции всё ещё молчал… А дальше было куда интереснее… Нежели недавняя наша дискуссия…

— Это же заслуженные и уважаемые люди! А вы!..

В данный миг караульный чуть было не задохнулся от внезапного приступа праведного гнева и возмущения по поводу моих издевательств, а также изуверств над бедненькими старослужащими солдатами… Но он так и не подобрал нужного выражения. А мне постепенно становилась понятней вся подоплёка складывающейся сейчас ситуации… Что ж …

Я продолжал внимательно его слушать и после короткой паузы слегка насмешливо спросил:

— Ну, и что же я?

Мой идейный «противник», ощущая негласную поддержку всего караула, набрал в грудь воздуха и опять ринулся в бой:

— Товарищ старший лейтенант, да это же вам не просто дембеля, которые служат где-то там!.. в Ростове. Это же ветераны чеченской войны!.. Они уже целый год здесь воюют!.. Им осталось меньше месяца до отправки домой, а вы над ними издеваетесь и унижаете их достоинство!..

Сзади из маленькой комнатки, где сейчас отлёживалась отдыхающая смена, донеслись одобрительные покашливания остальной аудитории. Это в лишний раз доказывало мне неслучайность данного разговора, так как в это время они должны были дрыхнуть крепким сном перед заступлением на свои посты. А тут бодрствуют… Ну, разумеется, они уже знали про офицерскую пьянку-гулянку в столовой… Откуда я недавно пришёл… Да с соответствующим запахом… Всё сходится…

Стоящий передо мной невысокий солдат теперь смотрел на меня взглядом слегка высокомерным и полным благородного негодования. Он вчера вернулся из отпуска и был ужасно шокирован всеми произошедшими в роте переменами. А нынче выходило так, что при первом же подвернувшемся случае он в присутствии других дембелей неназойливо и тихим сапом спровоцировал меня на откровенный разговор по душам… А теперь беззастенчиво выражал мне всё своё недовольство старослужащего воина по поводу ущемления прав человека в прочем мире, но особенно по фактам притеснений ветеранов в отдельно взятой нашей первой роте…

В воспитательных целях я конечно же мог бы применить к нему какие-либо диктаторские приемы, отправив его, например, с часик поохранять снаружи вход в караульное помещение, чтобы ночной мороз надолго остудил его пыл. Но в данной ситуации это выглядело бы как моё моральное поражение перед словесно разнузданным бойцом. А чтобы выйти из этого незримого поединка очень достойным способом и в качестве полноправного победителя, мне следовало поступить совершенно по другому… То есть опрокинуть его популистские доводы своими логически обоснованными контраргументами.

Поэтому я лишь вздохнул опечаленно… Но затем вкрадчиво приступил к уточнению всех обстоятельств:

— А в чём собственно заключаются издевательства и унижения с моей стороны?

Командирское непонимание вызвало удивление и даже изумление. Пламенный оратор слегка раздул ноздри и стал воодушевлённо меня уличать и разоблачать… Причём я ему не мешал абсолютно… Пусть касатик выговорится…

— И вы ещё спрашиваете, товарищ старший лейтенант? — Он чуть не взвился к потолку от возмущения. — Да из-за вас наши дембеля теперь ходят строем вместе с молодыми в столовую! Три раза в день!.. И они теперь в этом открытом и продуваемом месте вынуждены завтракать, обедать и ужинать!

В наступившей тишине, пока караульный вспоминал мои остальные грехи, я воспользовался этой заминкой и вслух проявил некоторую свою наивность:

— А вы что, предлагаете построить отдельную столовую для старослужащих солдат? Или перевести их на довольствие в офицерскую столовую?

От моей нарочитой наивности и простоты боец немного замешкался, но тут же вспомнил добрые старые времена:

— А вот раньше они принимали пищу в своей же палатке!..

Но на этот детский лепет у меня нашёлся простой ответ, который по своей основательности и железобетонной прочности ничем не уступал стойкости ракетных шахт стратегических сил ядерного сдерживания.