Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Бригада переместилась под Яворники, ближе к границе. В ее составе было три пехотные, разведывательная, штурмовая и штабная роты. Несмотря на понесенные в предшествующих боях большие потери, бригада представляла собой сильное боевое соединение.

Всюду, куда приходили подразделения бригады, устанавливалась новая власть, создавались национальные комитеты.

Со стороны леска послышалась длинная пулеметная очередь. Эхо усиливало и повторяло выстрелы.

Из дверей домика лесника Немчака, где разместился штаб бригады, вышел Ушьяк.

— Слышишь? Стреляют, — сказал Шэне, комиссар бригады.

— У них ведь занятия, как же не стрелять, — весела ответил ему Ушьяк. — Не бойся, весь край наш.

Он стоял перед домиком, широко расставив ноги, крепкий, плечистый, русоволосый, светлоглазый. Лицо его сияло радостью, когда раздавался лающий звук пулемета.

На пороге сеней появился лесник Немчак.

— Пойдем посмотрим, как у ребят идет дело? — обратился к нему Ушьяк. Потом повернулся к дверям и позвал: — Дворжак! Пойдем с нами!

Из домика вышел Дворжак. Когда Ушелик перевел его через границу, он сразу включился в дело. Ушьяк полюбил его за сообразительность и взял в штаб. Дворжак стал правой рукой командира.

К Ушьяку, Немчаку и Дворжаку присоединился и комиссар бригады. Они подошли к лесу, где сержант Коза как раз объяснял роте партизан устройство немецкого легкого пулемета и тактику его применения в партизанском бою. Пулемет, а точнее, автоматическая винтовка стояла перед ним на раздвижных ножках. Коза ласково похлопывал оружие по стволу и объяснял:

— Скорость стрельбы высокая — от ста двадцати до двухсот выстрелов в минуту. При нормальной видимости из пулемета можно вести действительный огонь на дальность до тысячи двухсот и даже полутора тысяч метров… Ну вот, пожалуй, и все… Ясно, что все всегда зависит от стрелка. Это исключительное оружие в горных условиях. Легкое, дальность боя хорошая… удобное при нападении на автомобильные колонны. Меткая очередь — и машина в кювете. В общем, как я сказал, отличное оружие для частей, которые воюют в тылу.

— Побольше бы их, этих пулеметов, — вздохнул кто-то.

— Простых автоматов и то не хватает, — пожаловался другой партизан.

— А что, разве мало пулеметов и автоматов на наших дорогах? — вмешался в разговор Ушьяк. — Так и просятся в руки!

Партизаны вскочили с травы и сгрудились вокруг командира. Ушьяк с любовью оглядывал бойцов. За время отдыха после боев в Словакии ребята набрались сил — спокойная жизнь, свежий воздух. Они поздоровели — прямо загляденье.

— Вот переберемся в Моравию — там будет бой.

К командиру подошли Руда Граховец и Пепик Маленький. Успех перехода бригады зависел от того, насколько тщательно будет осуществлена разведка, поэтому штаб высылал разведывательные группы. Пепик Маленький был одним из лучших разведчиков и хорошо знал пограничную зону. Вот Ушьяк и вызвал его вместе с Граховецем на совещание штаба, где рассматривались вопросы, связанные с переходом границы. Ушьяк хотел вместе с Пепиком Маленьким и Рудой Граховецем вернуться в штаб, но партизаны не отпускали его.

— Когда будем переходить, товарищ командир?

— А как там будет, на моравской стороне? Ушьяк задумался немного, потом подсел к партизанам.

— Когда будем переходить — об этом вы узнаете в свое время. А как будет на моравской стороне — будем воевать!

Ребята рассмеялись. Они любили своего командира, он умел быть простым и веселым.

— Что нас ждет в Валахии? Какие там люди?

Ушьяк повернулся к Граховецу:

— Ты ведь с моравской стороны, расскажи…

— Потомки разбойников и бунтовщиков — вот кто такие валахи, — произнес Руда Граховец и рассказал несколько старинных преданий про разбойников с Черной горы, которые он слышал еще с детства. Его слушали затаив дыхание.

— Ну, ждите гостей. Варите кофе, — пошутил Венца Стражник из Праги.

Кругом засмеялись.

Ушьяк и его спутники направились к штабу.

— Ты в самом деле думаешь, что переход в Моравию — дело уже решенное? — спросил Ушьяка комиссар Шэне.

— Ты же знаешь! Мы ждем лишь окончания приготовлений. Приказ из Киева у нас есть.

— Но ведь есть еще один приказ, Янко. Где же наша помощь Словацкому восстанию?

— Ты опять за свое, Шэне! Мы ведь не прятаться идем, а сражаться. Надо начать борьбу в Моравии, облегчить положение Словакии, сковать силы врага, как ты этого не понимаешь?

— Понимаю, но мне это не нравится… Я бы лучше остался в Словакии — мы тут нужны…

— И в Моравии мы нужны. И хватит этих разговоров! — зло сказал Ушьяк.

В домике лесника они застали начальника штаба капитана Мурзина.

Он показал Ушьяку бумажку.

— Мы посылали в Маков разведчиков отобрать оружие у полицейских в участке. Вместо оружия они принесли бумажку.

Ушьяк взглянул на листок и прочитал вслух:

— «Вся полиция перешла на сторону партизан».

— Мы нашли это на дверях, — оправдывался разведчик. — Там никого не было…

Ушьяк рассмеялся.

Потом они разложили на столе карту пограничной полосы и склонились над нею.

Партизаны разбили палаточный лагерь на склонах гор, а по вечерам они часто спускались в деревню.

Комиссар Шэне с группой партизан перешел на верхний конец Штявника. У дороги горел костер, словацкие девушки пекли на нем лепешки. Партизаны присели у костра.

— Костя, — крикнул Борис повару, — попробуй, какие тут пекут лепешки! Почему ты нам такие не испечешь?

— Слишком жирные будете, если я вас буду лепешками кормить, — парировал повар.

— Что это вы, девчата, сегодня не поете?

Одна из девушек запела, остальные подхватили песню. В темноте теплого вечера разнеслась нежная мелодия.

К комиссару подсел Вавржик. После ухода с Вартовны ему удалось проскользнуть через границу в Словакию и найти там партизан. В отряде он все время старался быть поближе к комиссару. Сам он был моравский словак, говорил по-словацки, этим и привлек комиссара к себе. Его сделали писарем в штабе.

— Глупо это, — ворчал он, — уходить в Моравию. Мысль об этом не давала покоя и комиссару. Ему казалось, что именно сейчас, когда повстанцы уходят в горы, его место в Словакии. Поэтому он хмуро глядел на костер.

— Ну что, Матушчин, хочется тебе в Моравию? — спросил вдруг Вавржик сидевшего неподалеку Матушчина.

— По правде говоря, не очень-то, — ответил Матушчин.

— Вот и я говорю, — продолжал Вавржик. — Ну что нам Моравия, что нас там ждет?

— Не говори ерунды, — оборвал его комиссар.

Егорка растянул мехи гармошки, и заядлый танцор — матрос Николай Подкова не выдержал: он выскочил на середину круга, образовавшегося у костра, и начал яростно отбивать чечетку. Девчата хлопали в такт, а Егорка играл все быстрей и быстрей.