Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Представление в горнице Юращака тем временем продолжалось.

Янек Горнянчин вышел во двор. Ему хотелось побыть одному. Он оперся о старую, с опавшей листвой осину, которая каким-то чудом заблудилась под самой вершиной Вартовны, и стал всматриваться в ночь. Думал о том, как бы вызволить командиров. Они уже много думали, строили самые невероятные планы, даже вызвались добровольцы осуществить их. Разумеется, Властик и Мато были первыми. Однако вскоре арестованных перевели из Всетина в Валашское Мезиржичи, и убежать им так и не удалось. Как же быть теперь?

Из дома Юращаков долетел топот, стук посохов, хриплый речетатив. Все эти звуки перекрывал пронзительный голос Цыры:

Потом запело сразу несколько голосов, и Горнянчин даже начал опасаться, как бы шум не выдал собравшихся. Но сразу же успокоился — ведь сегодня сочельник. Кто в такую ночь решит выслеживать партизан?

И все же ему показалось, что в эту минуту неподалеку от него метнулась чья-то тень. Янек прижался к дереву и стал вглядываться в темноту. Определенно кто-то стоит и смотрит на небо, а сейчас вот бежит по склону.

— Помарыня! — крикнул Горнянчин.

Парнишка остановился, словно пораженный громом. Пристыженный, подошел к осине. На лице его красовалась черная полоса от сажи, которой он вымазал себе лицо, чтобы его не узнали, когда он вырядился пастырем, и так, не умывшись, выбежал из дому.

— Ты что, боишься?

Горнянчин любил этого паренька и искренне радовался тому, что тот, вырвавшись из семинарии, на работе в лесу посвежел и окреп.

— Я… дяденька… — заикаясь, начал было Помарыня. Потом успокоился и сказал решительно: — Мне надо в деревню.

— Кто тебя там ждет? Тоганича?

— Сегодня же, дяденька, сочельник…

— Ну что ж, беги, если надо… Но только голову не теряй, вот что я тебе скажу!

Он посмотрел, как Помарыня сбегал с Вартовны. Потом оперся о дерево, загляделся на небо и чуть было не уснул — такая сладкая напала на него дремота от всей этой тишины и спокойствия. Но Грыц-Цыра не позволил ему этого: он со своими двумя вифлиемскими пастырями вошел в раж — они пели во все горло, стучали посохами, и смех их разносился далеко во тьме святой ночи…

На низеньком пригорке, возле железнодорожной линии, неподалеку от станции Густопече над Бечвой залегли несколько человек. Все недовольно поглядывали на снег. Снег — опасный враг… Снег — предатель… Следы на снегу ограничивают передвижение. Правда, нашли выход и из этого трудного положения: лесничие и лесники посылают дровосеков работать там, где проходят партизаны. Но что толку — все равно снег затруднял разведывательную деятельность партизан да и снабжение тоже. Нет, партизаны не любили снег!

Было морозное утро, когда они вышли из Озницы и спустились с гор. Шли все по одному следу, гуськом, на расстоянии пяти метров друг от друга. Последний тащил за собой сосновую ветку, заметая след. Держа оружие наготове, они пронесли в мешках через Хорынь и Льготку взрывчатку, детонаторы и батареи. Там была расквартирована немецкая полиция, но партизанам удалось пройти незамеченными.

Над железнодорожной линией залегли в кустарнике и выжидали, пока по насыпи прошел немецкий военный патруль. Тогда принялись за дело. Сашка, Ярцовяк и Кланица караулили. Писклак и Леюс рыли под колеей полуметровую яму. Работали осторожно, потому что в тишине был слышен даже стук камешка о рельс. Электромонтер Гатлапатка положил в яму заряд. Провод от взрывателя засыпали землей, чтобы за него не задел немецкий патруль. В кустах Гатлапатка присоединил провод к батарейкам.

Больше часа лежали они на промерзшей земле, но за это время не прошел ни один товарный поезд, а пассажирский пускать под откос не хотелось.

Наконец партизаны услышали протяжный свист локомотива.

— Тише! — приказал Саша, командир группы.

Уже был виден поезд. Насчитали десять вагонов. Шел состав на очень большой скорости. Такой порожний поезд немцы, как правило, посылали перед каким-нибудь важным транспортом для проверки путей. Потом со стороны Границы послышалось пыхтение второго локомотива, тащившего на этот раз тяжело груженный состав.

Прибежал Кланица, которого Саша выслал в дозор поближе к железнодорожной линии, и сообщил, что приближается товарный поезд.

Поезд подъехал к заминированному участку. Партизаны не отрывали глаз от взрывного механизма. Секунды шли… Но взрыва так и не последовало. Поезд исчез в направлении Мезиржичи.

— Что ж это такое?

Гатлапатка, подумав немного, бросился к железнодорожной линии. Оказалось — разрядились батарейки. Саша был сам не свой. Гатлапатка встряхивал батарейки.

— Что ж теперь делать? Если бы найти какое-нибудь другое средство привести взрыватель в действие, — проговорил он.

Взгляд Ярцовяка перебегал с места на место. Потом вдруг остановился на столбе электропроводки и вдоль проводов добежал до усадьбы, одиноко стоящей в стороне от железной дороги.

— А что, электрического тока было бы достаточно?

— Конечно. Только это дурацкий вопрос, — разозлился Гатлапатка, решив, что Ярцовяк подтрунивает над ним. Но потом, заметив взгляд парнишки, невольно проследил глазами до самого дома и тихонько присвистнул: — Вот, черт побери!.. Это может подойти!

В холодный серый полдень Гатлапатка подобрался к домику и полез на крышу. Действовал осторожно, чтобы не заметили со двора. Наконец взобрался на крышу и приладил соединение. Потом без особого труда спустил провод к земле, протянул его к железнодорожной колее и присоединил к взрывателю под рельсами.

Партизаны снова залегли в кустарнике на насыпи. Только теперь у линии вместо Кланицы стоял Ярцовяк. Мороз к вечеру усилился. Подул ледяной, пронизывающий ветер. Партизаны промерзли до костей, а поезд все не шел.

Партизанская группа Москаленко возникла в конце года из двадцати русских военнопленных, бежавших из лагеря, и трех чехов, к которым тотчас же присоединились местные ребята. Укрытие построили на Ознице. И нет ничего удивительного в том, что устроились они именно здесь. Деревенька находится в нескольких километрах от главного шоссе и железнодорожной линии, идущей с Валашского Мезиржичи на Всетин. Несколько домишек, разбросанных по склонам. Лишь у дороги домики сгрудились вокруг школы. И кругом лес. Здесь из группы вырос сильный отряд, и в декабре он присоединился к штабу 1-й партизанской бригады имени Яна Жижки.

Но вот прибежал Ярцовяк и сообщил, что приближается тяжело груженный состав. Саша дал ему свой фонарик и снова отправил на линию. Ярцовяк съехал по снегу на колею и побежал навстречу поезду.